Андрог сдержал слово – он угостил всех и неоднократно, хотя судя по его одежде, трудно было предположить в нём такую королевскую щедрость.

Но всё когда-нибудь заканчивается; наконец, артисты стали собираться домой.

– Где ты живешь? – спросил Реми Андрога.

– У дядюшки. У Грина.

– Грин – твой дядюшка? – удивился «Тибальд». – Однако! Мы хорошо знаем его кабачок!

– Зато я с трудом найду его теперь, – сообщил Андрог. – Я приехал только вчера, и совсем не знаю города.

– Нам почти по пути, – сказал Реми, – я живу в двух шагах от Грина. Но я должен проводить домой Аниту.

– Идем, – небрежно сказал Андрог, – проводим Аниту, потом ты покажешь мне дорогу к дядюшке.

– Пока, друзья! – обратился Реми к остальным.

– Пока-пока, – отозвался сильно подвыпивший Ален и покосился на Андрога:

– Я помню наш уговор… помню… всё-всё помню…

– Помню и я! – блеснул глазами Андрог. – Пока, ребята!


В прохладной ночной темноте Реми, Анита и Андрог брели по мощеной камнями улице. На деревьях набухли и вот-вот собирались распуститься почки, пахло весной.

– Ногу натёрла, – вздохнула Анита и остановилась. Она прислонилась к стене дома, сняла туфельку и потрогала пальцем чулок на стопе.

– До крови, – поморщилась она.

– Давай её сюда, – заявил Андрог, указывая на туфельку. Он забрал у удивлённой Аниты её обувку и вдруг подхватил девушку на руки.

Реми невольно сделал протестующий жест, а Анита вскрикнула:

– Ой! Ты что?!

– Ничего, – преспокойно сказал Андрог. – Я донесу тебя до дома.

– Далеко!

Андрог фыркнул и, с Анитой на руках, легко и решительно направился вперед.

– Веди, – бросил он Реми.


Реми возглавил маленькую процессию и шёл, понурившись, не понимая, что происходит – почему его невесту так уверенно и нахально несет домой другой – неизвестно откуда взявшийся, странный и неотёсанный другой? Почему он, Реми, не возражает, а покорно ведёт их по темноте, под слабым светом луны, чувствуя, как неприятный холод пробирается под куртку?

Он не оборачивался. За его спиной молчали, он слышал только дыхание и звук шагов Андрога. Так дошли они до улицы Виктории. Анита жила в съёмной комнатке на нижнем этаже красивого особняка. У ворот Андрог опустил Аниту на землю и протянул ей туфельку. Реми поддержал её, пока она обувалась.

– Спасибо, – как-то сконфуженно пробормотала Анита то ли Реми, то ли Андрогу, сунула обоим свою теплую, мягкую ладошку, и, почему-то, вопреки обычаю, не поцеловав на прощание своего жениха, похромала к особняку, окна которого были темны. Заспанный слуга отворил дверь и пропустил Аниту в дом.

– Ну, веди меня к дядюшке Грину, – преспокойно заявил Андрог Реми.

***

Они в молчании брели по тёмной, узкой улице. Кругом было пустынно, город видел десятый сон, лишь в редких окошках, за усаженными геранью подоконниками, ещё теплились свечки. Дорогу перебежала худая пятнистая кошка. Вдалеке послышался звон копыт, потом он затих, вновь настала тишина.

– Ты зачем в Лавэнну приехал? – уставшим голосом, безразлично поинтересовался Реми.

– Учиться. В университете.

– На кого учиться?

– На учёного, – фыркнул Андрог.

– Я тоже учусь в университете, – сообщил Реми. – Изучаю литературу. Иностранные языки.

Андрог свистнул.

– Ты же артист.

– Я ещё стихи пишу, – сказал Реми.

Андрог свистнул ещё раз.

– Дай папиросу. Есть у тебя?

– Остались, – Реми протянул ему пачку папирос и спички. Андрог остановился, чтобы закурить. Реми тоже взял папиросу. Теперь оба шли, дымя.

– Ты откуда сам? – спросил Реми.

– Из деревни. Вырос в деревне. Под Коразоном.

– Слушай, – осторожно спросил Реми, – ты и правда никогда не был в театре? Зачем ты полез на сцену? Ведь ты же знал, что это – спектакль, выдумка?