Не пойму, что происходит, но ушло что-то, исчезло. Может, мой срок вышел. Сейчас я не писатель, я – читатель. Юрий Левитанский. // Весь день читал. Уже стемнело. Пустой бумажный лист лежит. Всё, что во мне когда-то пело, теперь скрипит и дребезжит. Игорь Губерман. // В тайник души проникла плесень. Александр Блок. // Что, по-твоему, происходит с человеком, когда он понимает, что уже больше никогда не напишет свою следующую книгу? Неважно, сколько не писать, если в глубине души знаешь, что однажды ты сможешь это сделать. Но если этого знания у тебя нет, то неопределённость становится невыносимой, как бесконечное ожидание. Эрнест Хемингуэй. // Габриеля Маркеса я нашёл совершенно изнурённым. Он живёт в самом страшном для творческого человека аду, название которого – бесплодие. Эмир Монегаль. // Вот первые пятьдесят страниц моего романа. Уже целый год, как я не могу написать ни одной страницы дальше. Если через три месяца книга не будет окончена, я себя убью. Ги Мопассан. // Когда ты уже не тот, чем был, у тебя нет причин быть привязанным к жизни. Цицерон. // Его творческие силы иссякли. Я спрашивал у него, почему он не пишет стихов. Он постоянно отвечал одно и то же. «Все звуки прекратились. Разве вы не слышите, что никаких звуков нет?» Из великого поэта, воплощавшего чаяния и страсти эпохи, Блок превратился в рядового подёнщика. Творческий подъём, всегда одушевлявший его, сменился глубочайшей депрессией психически больного человека. Особенно томило его то, что он не может найти в себе силы закончить работу над своей поэмой «Возмездие»; вторая глава так и осталась неоконченной, а четвёртая даже не была начата. Корней Чуковский. // Новых звуков давно не слышно. Все они притушены для меня, как, вероятно, для всех нас. Было бы кощунственно и лживо припоминать рассудком звуки в беззвучном пространстве. Александр Блок. // Израсходовался. Пуст. Выдохся. Почти смолк. Кто-нибудь другой пусть скажет то, что я не смог. Роберт Рождественский. // Человек, который мог написать об одной только Прекрасной Даме, на одну только тему 687 стихотворений подряд, 687 любовных гимнов одной женщине – невероятный молитвенник! – вдруг замолчал совсем и в течение нескольких лет не может написать ни строки! Корней Чуковский. // Я совершенно отупел. Это страшно. Полная импотенция во всех смыслах. Я потерял трудоспособность окончательно. Я живой труп. Даниил Хармс. // Я выдохся. Совершенно выдохся! Джозеф Конрад, в год смерти.

Опять ни строчки! Даже потоки кофе не могут возбудить мой мозг, а час сдачи рукописи в «Прессу» всё приближается. Я не знаю, что делать. Во мне всё умерло. Оноре Бальзак. // Бывают дни, когда я чувствую себя погибшим, конченным, слепым, с изношенным мозгом, но всё ещё живым. Я не имею ни одной последовательной мысли, я забываю слова, названия всего, и мои галлюцинации, мои страдания раздирают меня. Я не могу писать: я больше не вижу; это крушение моей жизни.