Сумма долга супругов друг перед другом не поддаётся расчёту. Этот долг бесконечно велик и может быть выплачен только в вечности. Иоганн Гёте. // Я встретил мою жену Веру Слоним на одном из благотворительных эмигрантских балов в Берлине. Владимир Набоков. 1923. // В одном из писем он писал невесте: «…мне снилось, я играю на фортепьяно, а ты переворачиваешь нотные страницы». Сон – вещий. Биографы отмечают: после знакомства с Верой резко возрос уровень его прозы. Она помогла ему приучиться к регулярному упорядоченному труду. В. В. Сикорский, племянник. // Как я люблю твои стихи, но они всегда не по твоему росту, все слова на номер меньше. Мне жалко, что ты так и не написал своей главной книги. Ах, у меня тысяча планов для тебя. Так ясно чувствую, что ты когда-нибудь размахнёшься. Напиши что-нибудь огромное, чтоб все ахнули! Чтобы это было совсем настоящее. Вера Набокова-Слоним. // Влюблённая в него, высокообразованная, работящая девушка из богатой в Петербурге, но разорившейся в Берлине еврейской семьи, Вера стала начинающему прозаику и поэту, потерявшему отца и оставшемуся вдруг в Берлине в одиночестве, лучшей из жён. Она верила в его талант и готова была положить жизнь на алтарь литературы. Безоговорочность признания, нельзя не любить женщину, которая считает тебя гением. Её высшая мудрость проявилась в том, что она с самого начала поверила в гениальность Набокова и пожертвовала ради его цели всем. Это она зарабатывала на жизнь в Берлине. После проведённого на службе дня перепечатывала всё, что мужу удалось написать и выправить за день. Заболев пневмонией, и в постели печатала тексты мужа. Не дала прервать писательский труд, когда удушали долги. Она подстёгивала его, не давая расслабиться. Это был счастливый, почти идеальный союз. // Нужно много самоотречения, чтобы согласиться быть смазкой, а не колёсиком. Жильбер Сесброн. // Я думаю, ты будешь таким писателем, какого ещё не было, и Россия будет прямо изнывать по тебе, – когда слишком поздно спохватится.