– Простите за вид, Ольга Михайловна. – Сказал доктор. – На улице пекло. Наверное, больше сорока. Что с вами?

Задунайская, забывшая здоровый мужской дух, брезгливо поморщилась и телеграфно изложила свои жалобы.

Борис Иванович заметил гримасу Ольги Михайловны и поспешил извиниться.

– Ради Бога, простите! Виновата проклятая жара. Разрешите принять душ. После мы разберёмся с вашими болячками.

– Конечно, конечно! Одежду оставьте в ванной. Пусть она просохнет от пота. Пока наденьте халат Тараса Григорьевича, он вам как раз в пору.

– Ольга Михайловна, я мигом! Пока споласкиваюсь, вы раздевайтесь. Будем делать сначала общий массаж тела, затем хорошенько промнём проблемные зоны, окончим классическим успокаивающим.

– Как раздеваться?

– Голубушка, снимайте всё, под чем болит.

Доктор, тряся складками, удалился в сторону ванной. Ольга Михайловна прислушалась к организму и поняла – у неё болит всё и везде.

Быстро сняла всю одежду. Подсознательно, без злого умысла, сбрызнула французским дезодорантом интимные места. Мазнула слегка за ушками «Шанель №5», и легла в чём мать родила на кровать, с целью принимать сеанс массажа.

Борис Иванович задерживался в ванной. Он решал проблему: выходить из ванной для выполнения врачебного долга, в трусах или без них. Трусы пахли потом. Без них медицинская процедура переходила в статус ролевой игры. И потом, может произойти форменный конфуз.

Известное дело – мужик члену не хозяин. Он у него живёт по своему графику. Когда хочет – встаёт, когда хочет – ложится. Вернее так – встаёт не к месту, ложится не вовремя. Тем более член у еврея. Он у него, вообще, без крыши.

Борис Иванович не появлялся. Ольга Михайловна решила перед сеансом принять холодненького шампанского. Встала, накинула на плечи лёгкий шёлковый халат, и пошла на кухню. Ждать доктора в компании с игристым напитком веселее, и время летит быстрее. Не успела Ольга Михайловна допить второй стакан шампанского, как услышала, что дверь в ванной отчётливо хлопнула.

– Борис Иванович! – крикнула Ольга Михайловна. – Я на кухне. Иди-те ко мне. Освежимся шампанским.

В дверях появилась фигура Сахарова. Шелковый китайский халат Тараса Григорьевича оказался чуть маловат в районе живота. Трудовая мозоль доктора нахально выпирала наружу, грозя распахнуть полы халата. Придерживая их рукой, Борис Иванович скромно сел на край стула напротив хозяйки.

– Борис Иванович. – обратилась Ольга Михайловна к доктору. – Я думаю, холодное шампанское массажу не помешает, а от жары спасёт. Наливайте. Не стесняйтесь.

Сахаров сконфузился, замешкался. Одной рукой держал полы халата, и опасался, как бы незваный гость не высунул свою обрезанную башку наружу.

– Кто из нас мужчина? – продолжала хозяйка. – Поухаживайте за женщиной. Сейчас охладимся шампанским, и я лягу в кровать. Снова стану пациенткой, а пока я дама и хочу шампанского. Кстати смените бутылку. В холодильнике есть замечательное холодное шампанское.

В холодильнике притаилась не одна, а две бутылки холодного полусладкого напитка…

Действие алкоголя не зависит от благородства происхождения ни напитка, ни пьющего его. Оно многогранно, многообразно и неожиданно.

При кончине второй бутылки холодного шампанского присутствовали те же лица – доктор со своей пациенткой.

Борис Иванович, ей Богу, без умысла, всё чаще забывал придерживать рукой полы халата. Они нахально разлетались, и взгляд Ольги Михайловны невольно обращался в темноту подхалатного пространства. Она интуитивно искала средство от хронической неудовлетворённости, и нашла его. Но сначала она увидела отражение своих глаз в блестящей лысине Сахарова. Было ли это игрой солнца или шампанского, неизвестно, но факт остаётся фактом. Ольга Михайловна, увидев своё отражение в лысине Бориса Ивановича, не удивилась. Она подумала: «Это судьба!» и вслух сказала: