– А я слышал, что дело вовсе не в проводке, – загадочным тоном заметил Лёнька.

– А в чем же? – без особого интереса спросил Антон.

– Ну, это большая тайна… Понимаете ли, есть один человек, который во время грозы видел то, что происходило возле старой школы…

Он замолчал, ожидая расспросов. И АРТ не заставили себя ждать.

Тёма стащил с головы газету и, присев, уставился на приятеля круглыми карими глазами.

– Ты вот что, Книгочей, – угрожающим тоном начал он. – Если что-то знаешь, так лучше колись сразу. А не то я могу показать тебе, как делается допрос с пристрастием. – И он выразительно согнул руку, демонстрируя свой прекрасно накачанный бицепс.

Антон зевнул.

– То-то я думаю, зачем этот чудик приперся сюда, – словно бы размышляя вслух, протянул он. – Жить на самом берегу реки, и топать через мост целый километр по этакой жарище… А оказывается, у этого чудика язык чешется! Ну, выкладывай, что разнюхал. И нечего нам пудрить мозги! «Я знаю одного человека…» Любишь ты наводить тень на плетень, Книгочей!

– Кто? Я? – обиделся Лёнька. – Да я, к вашему сведению, всегда говорю только одну чистую правду! И не моя вина, что некоторые недоум… То есть, некоторые недалекие люди не привыкли смотреть дальше своего носа. Помню…

Тёма посмотрел на него так, что Лёнька запнулся на полуслове. Больше не медля, он во всех подробностях рассказал о том, что увидел во время страшной июльской грозы.

К его разочарованию, этот рассказ не произвел на трех друзей особого впечатления. Антон лежал, закрыв глаза, и вяло обмахивался газетой. Родик, казалось, и вовсе заснул. И даже Тёма, прозванный доктором Ватсоном за родственные связи с подполковником полиции, не проявил особого энтузиазма.

– Чушь, – безапелляционно заявил он. – Кому это вдруг понадобилось поджигать старую школу? Ну, я понимаю, торговую базу, магазин или на худой конец частный торговый ларек – тут дело понятное. Но на кой злоумышленникам захотелось пустить красного петуха над этим доисторическим сараем? Разве что Родька решил отомстить за все свои бесцельно потраченные молодые годы… Лис, ты слышишь меня?

– Ну?

– Вот Книгочей клянется и божится, что видел, как ты выбегал из старой школы, держа в одной руке скрипку, а в другой – бензиновую канистру.

– Да пошел ты…

– Ах, ты проявляешь неуважение к представителю закона? Ну ладно, берегись, поджигатель!

И издав воинственный клич, Тёма бросился на друга, словно лев на антилопу. Как Родик не сопротивлялся, но через несколько секунд все же был припечатан к земле эффектным силовым приемом.

– Слезь с меня, Ватсон задрипанный! – пронзительно завопил он. – Антошка, спасай!

Антон ухмыльнулся и ринулся в бой. Лёнька и моргнуть не успел, как невольно тоже оказался втянут в рукопашную схватку. Кто-то здорово въехал ему локтем в нос, и разобиженный Лёнька стал махать кулаками направо-налево, не разбирая, на кого сыпятся его удары. А затем, не сговариваясь, трое мальчишек бросились на одного Тёму.

Некоторое время на одеяле, превратившемся на время в борцовский ковер, кипела нешуточная битва. Тёма успешно отбивал атаки приятелей, демонстрируя широкий набор борцовских приемов. Он посещал уже второй год школу карате и айкидо при районном отделении полиции, и потому без особого труда раз за разом укладывал на ковер противников.

– Ну, петухи, разошлись! – недовольно крикнул кто-то из соседей-взрослых. Но ребята даже не расслышали эти слова. Они с удовольствием возились на траве, и каждый пытался, как мог, продемонстрировать свою силу и ловкость.

Неизвестно, в чью пользу закончился бы этот поединок, если в ребят вдруг не полетели комья засохшей земли. Издав возмущенные вопли, они мигом вскочили на ноги.