В предчувствии надвигающейся катастрофы мысль обостряется, приходит осознание того, что не человек продиктовал Вселенной ее законы и что нет другого выхода, как или понять эти законы и действовать в согласии с ними, или исчезнуть. Отсюда интерес к Дао, к «Книге Перемен», одной из самых издаваемых в последнее время, как и «Дао дэ цзин» Лао-цзы. Можно понять: в китайских учениях содержится то, к чему приближается современная наука. О преимуществах восточной методики говорил в свое время В. И. Вернадский: «Новые области естествознания… в области философии Востока встречают более важные и интересные для себя наведения, чем в философии Запада». Не потому, что лучше узнали Восток, а потому, что таков Путь, предназначенный сознанию: соединять, а не разъединять сущее в его неповторимости. Тем не менее о неуловимости Дао продолжают свидетельствовать более семидесяти переводов на английский «Дао дэ цзина» Лао-цзы и несколько меньше русских. Каждый из них лишь приблизительно передает дух оригинала, все еще закрытого для нашего сознания.[188] Видимо, Дао доступно целостному мышлению или целому человеку (на которого уповал Григорий Сковорода, поистине даосский мудрец). Хотя такие провидцы, как Алан Уоттс, свидетельствуют о доступности Дао западному уму: «С точки зрения китайской философии, будь то даосизм или конфуцианство, – если вы не доверяете

Природе и другим людям, значит, вы не доверяете себе. Если вы не доверяете себе, значит, вы просто выпадаете из всей природной системы. Вы и Природа – один и тот же процесс. Это и есть Дао».[189]

Напомню, Лао-цзы предупреждает в первом же чжане «Книги о Дао и Дэ»: «Явленное Дао не есть постоянное (чан – извечное, истинное) Дао».[190] То есть то, что мы наблюдаем в этом мире и возводим в законы, не есть еще подлинное Дао, присущее Вселенной и нашему миру. Обойти Дао невозможно, а главное, не нужно, ибо «только Дао ведет к совершенству», к самоспасению, тогда как утрата Пути – к самопогибели.

Говорят, сосна проживает свой Путь за тысячу лет, а вьюнок – за один день, но это один и тот же Путь, пройденный сполна. Потому Конфуций и говорит: «Если утром узнаешь Путь, вечером можно и умереть». А Сковорода скажет: «Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости. Над фонтаном надпись сия: „Неравное всем равенство“… Меньший сосуд менее имеет, но в том равен есть большему, что равно есть полный».[191]

Не только живые существа и растения имеют свой Путь, но и моральные качества («постоянства») и имена. «Названное имя, – продолжает Лао-цзы, – не есть постоянное имя». Слова, которые сотрясают воздух (что не так безобидно), не есть истинные слова. И в Евангелии сказано: «Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут» (Мф. 24, 35). А св. Августин скажет: «То, что было произнесено, не исчезает; чтобы произнести все, не надо говорить одно вслед за другим: все извечно и одновременно» («Исповедь» Блаженного Августина, XI, 7, 9). «Это известно вечному разуму, в котором ничто не начинается и не перестает быть» (там же, XI, 8, 10).

То есть существует нечто Изначальное, назови это Дао или Божьим Промыслом, которое не может не осуществиться, ибо в нем смысл Бытия, исполнение Человека. Постоянное имя или истинное Слово (Логос) скрыто от непробужденного, но открыто просветленному уму. О предсуществовании Образа (эйдоса) или об изначальной Цели, имманентной сущему (энтелехии), знали мудрейшие из греков. Но эти идеи ушли в подсознание, чтобы не мешать движению вперед. И лишь отдельные голоса вещали: «Самые точные образы еще прежде явления своего на стене всегда были в уме живописца. Они не родились и не погибнут». И на вопрос души: «К чему же твоя речь течет?» Дух отвечает: «К тому, чтоб понять во всем два естества: божие и вещественное… не может ничто погибнуть, а только тень свою теряет».