В чем кроется изъян Артема Никитина, мне еще только предстояло выяснить. В остальном от прочих мажоров он ничем не отличался. Ничем, кроме одного огромного, неоспоримого преимущества: Кит был невероятно, просто убийственно красив. Он был красив губительно, какой-то редкой совершенной красотой, быть может, той, что прежде вдохновляла художников на написание бессмертных шедевров. Нет, картину я с него писать, конечно, не планировала, но теперь чуть больше понимала тех глупышек вокруг, что украдкой вздыхали о нем.

В мальчишке этом, как по специальному заказу, все было кстати и вовремя. Темные каштановые волосы, короткие и шелковистые, уложенные в прическу, которая как нельзя лучше подходила его лицу, квадратному, пусть грубоватой, но правильной формы. Вообще в природе нечасто встречаются зеленые глаза, неудивительно, что достались они именно ему: чуть вытянутые к вискам, запоминающиеся глаза глубокого малахитового оттенка. Высокие скулы, прямой нос, под ним мягкие губы и жесткий волевой подбородок, о которой мечтают многие мужчины. Все это далось ему даром. А вот отличная спортивная фигура была результатом долгого упорного труда: поговаривали, Кит всерьез увлекается боксом.

Наконец, когда я уже совсем отчаялась обнаружить в нем признаки хоть какого-нибудь крошечного изъяна, неосторожно проговорилась Лиза: оказывается, у Кита была аллергия на хлорку. Он не участвовал в ежегодных молодежных соревнованиях по плаванию, хотя плавал отменно, не посещал разнообразные кружки, его вообще ни разу не видели рядом с институтским бассейном. Летом же, когда ездил на рыбалку, купался в местной речке или устраивал грандиозные вечеринки у бассейна в своем загородном доме, он даже майку не снимал, потому что природа впридачу наградила его аллергией на солнце. Выходит, и такая аллергия у людей бывает…

От сердца немного отлегло: значит, Кит все-таки человек, он обычный человек, у которого имеются свои недостатки, совсем как у нас с Лизой. А из сверхъестественных способностей в его распоряжении только деньги. Много денег.

Свои собственные недостатки я знала наперечет, и с удовольствием отыскивала новые: серо-голубые глаза небесного цвета для меня были недостаточно небесными. Нос – немного тонковат, губы – не такие полные и вишневые, как мне бы хотелось. Я была худощавой, невысокого роста, и это было недурно, но мне всегда казалось, что я возмутительно худощавая, а рост мой чересчур мелковат. Допускаю, что в те годы я была излишне придирчива к своему внешнему виду, но кто из нас не был не уверенным в себе подростком? Единственным моим утешением стали волосы: пепельно-русые, густые, они чуть вились от природы и прекрасно дополняли лицо. Локоны лежали пышно, но мягко, послушно касаясь плеч. Я всегда оставляла одинаковую длину: слишком утомительно было возиться с ними. В целом картинка выглядела завершенной, и все-таки мне в ней отчаянно чего-то не хватало…

Первая неделя в городе пролетела незаметно, и наступила пятница. Оставалось только одно, последнее занятие, впереди, наконец, ждали выходные, и возле кафедры мы с Лизой остановились, чтобы сверить информацию о лекциях на будущей неделе. Для верности сделав пару снимков (никогда не отличалась безупречной памятью), я повернулась, чтобы опустить телефон в карман, и вот тогда, смахнув надоедливую прядь со лба, заметила, что Артем Никитин направляется в нашу сторону.

Легкая небрежность прически, ленивая походка, в которой, как ни странно, всегда присутствовала некая грация, и уже привычное скучающее выражение лица: все это каким-то непостижимым образом в тот момент подействовало на меня гипнотически. Я глядела на него в упор, не отрываясь, пока он не оказался прямо перед нами, и лишь тогда, опомнившись, опустила глаза.