Первым делом я с замиранием сердца пролистала студенческий чат от начала и до конца на наличие компромата, но ничего подозрительного так и не обнаружила. Потом набрала Лизу.

– Алло, – лениво зевнула она в трубку после шестого гудка.

– Вы куда вчера подевались с вечеринки? – прямо спросила я, потирая висок и мрачно глядя на себя в зеркало. Над лицом придется поработать, а времени до начала занятий оставалось в обрез.

– Это ты куда подевалась, Ксюша? Стас вызвал нам такси, помнишь? Мы уже собирались уезжать, кинулись тебя искать, а ты куда-то исчезла… Ну, мы поискали тебя, поискали, да и уехали, счетчик-то тикает, а там желающих ехать было хоть отбавляй, такой снегопад. Ну, подумали, решила оттянуться, с кем не бывает, но ты же взрослая девочка… а трубку ты не брала, помнишь? А потом номер вообще оказался выключен. Зачем ты отключила телефон? Где ты была, Ксюш?.. У тебя все в порядке?

Я тщетно пыталась восстановить в памяти хронологию ночных событий.

– Да… да, все нормально… Должно быть, я там и заснула, где-нибудь на диване. Знаешь, припоминаю… Я ведь обычно столько не пью. Ну, а телефон попросту сел, бабушка тоже не смогла мне дозвониться, – на ходу выдумывала я, – а потом кто-то из ребят подбросил меня домой. В общем, не бери в голову, Лиза. Сама дров наломала, мне и выкручиваться.

– Сильно досталось от бабушки? – посочувствовала она.

– Ну… все уже в порядке. Так что… увидимся на парах.

– Неа, это вряд ли, – ответила Лиза, – кажется, я вчера тоже чуток перебрала.

На миг мелькнула паническая мысль поступить точно так же: устроить внеплановый выходной, остаться в этой комнате, вернуться в постель, спрятаться с головой под одеялом, и спокойно, без спешки и слез пережить свой позор… в одиночку. Но ведь тогда Никитин наверняка решит, что я жалкая трусиха? Ну, уж нет. К тому же, никогда прежде я от проблем не бегала, и в этот раз не стану.

И я заставила себя начать собираться.

Он был первым, кто повстречался мне в институте. Я бы на него обиделась, если было иначе. Кит появился прямо у меня из-за спины, заставив испуганно дернуться. Этот вкрадчивый бархатный голос я не спутаю ни с чьим другим. Но воспаленный нарыв и вправду лучше вскрыть сразу, вот и я не стала дожидаться гангрены.

– Знаешь, ты совсем не умеешь пить. В другой раз лучше даже не начинай.

Весь его вид, как обычно, был практичным и вместе с тем фатально безупречным. И как ему это удается? Ведь спать Киту наверняка довелось не больше, чем мне самой.

– Знаю. Больше не собираюсь. Что-нибудь еще?

– Ого, сколько агрессии. Оказывается, с похмелья ты сварлива. Может, я просто хочу угостить тебя кофе, Ксения? А, может, просто хочу с тобой поболтать?

– Кофе я не пью. О чем поболтать? – насторожилась я, направляясь к лестнице.

– Да о разных пустяках, – он уверенно пристроился рядом. – О том, к примеру, что, прилично накатив, ты вытворяешь такие неприличные вещи, что не каждому по силам выдержать, а я ведь далеко не железный…

– Чего тогда нянчился со мной? Вот и шел бы своей дорогой.

– Как я мог это сделать? Ты полночи порывалась признаться мне в любви… ну, припоминаешь? – как обычно, Кит развлекался, он не мог упустить случая, чтобы поддеть меня. На сей раз мяч был на его стороне, и мне ничего не оставалось, кроме как терпеливо ждать, пока он выговорится, – ходила за мной по пятам, приставала со всякими нежностями… то обнять меня хотела, а однажды даже поцеловать, представляешь?

Не было ничего подобного. Я надеюсь. Я очень надеюсь.

– Так вот из-за чего меня так тошнило всю ночь… что ж, одной загадкой стало меньше.