Арина не верила своим ушам. Щёки её пылали.

– Выйдете замуж, забудете МГУ как страшный сон, и всё встанет на свои места, поверьте мне, – и Денискин улыбнулся. Вдруг он стал похожим на Скруджа рождественским утром, доброго и милого старичка с глазами-солнышками.

Арина уставилась на носки туфель и поджала губы. Пусть говорит, что хочет, пусть советует или оскорбляет, пусть хоть черновиком в неё запустит, но она не уйдёт, пока он не примет работу.

Вместо этого она услышала глубокий и будто укоряющий её в чём-то вздох:

– Вижу, я вас не убедил… Очень жаль. Может, вы сделали бы из товарища Калинина человека… – он подписал титульник и подвинул папку Арине. – А в Шанхай поезжайте. Вам полезно будет.

Только она вышла из-за двери, как где-то слева раздался голос:

– Ариш!

Она резко остановилась, но не обернулась. Игорь. Что опять?

– Ты серьёзно или психанула?

– Я серьёзно психанула, – бесцветным голосом ответила девушка, разворачиваясь лицом к возлюбленному и всё ещё сжимая пухлую папку в руках. Ещё три дня назад она была бы счастлива, что он сам её позвал и что-то хочет сказать. Но теперь…

– Денискин принял твою работу? – искренне удивился Игорь, заметив красный росчерк на титульнике. – Поздравляю!

– Спасибо. Это всё?

Игорь смотрел на неё и молчал.

– Судя по всему, всё… – Арина быстро пошла прочь. Уже заворачивая за угол, она рискнула бросить прощальный взгляд на Игоря – тот сполз по стене на пол и обхватил голову руками.

– Сок или воду? – симпатичная бортпроводница улыбнулась Арине.

– Воду, пожалуйста. Спасибо… – она отвернулась со стаканчиком к тёмному иллюминатору, стараясь не встречаться взглядом со своим отражением.

– Ну хватит уже, – похлопал её по коленке Поль, – ммм? – он недвусмысленно сунул ей в ладонь маленькую бутылочку. Арина благодарно сделала глоток и судорожно вдохнула. – Легче?

– Да… – кивнула она и улыбнулась. – Сейчас Хосе Каррерас, наверное, про Кармен поёт. Знаешь, я билеты своей приятельнице Карине отдала, чтобы не пропали. Ей тоже, как и мне, не везёт в любви… – Она вновь взглянула на своё отражение в иллюминаторе. – Хотя Денискин настаивает, чтобы я бросила науку и занялась личной жизнью. С Игорем…

– Забавно, – многозначительно заметил Поль, – что именно тебе Денискин отдал место Калинина в делегации.

Арина удивлённо посмотрела на друга, но вскоре снова загрустила и призналась:

– Ощущаю себя замороженной брюквой в микрокосме…

Поль расхохотался:

– Почему это?

– Потому что я ничего не чувствую, как замороженная, но ощущаю себя не так, как обычно… – пожала она плечами без улыбки.

Арина протянула другу свой смартфон. Он прочитал: «Ты одна в моём микрокосме. И останешься в нём навсегда.»

– Поздно… – сказал Поль, возвращая гаджет.

– Поздно… – согласилась Арина и отвернулась к иллюминатору.

Самолёт Шанхай-Токио, 4 октября 2019

– Какая же я дура! Зачем все эти игры? – укоряла себя Арина, глядя на облака за иллюминатором. До Токио оставалось лететь полтора часа. Она уже прочитала всё, что её интересовало, включила смартфон и завернулась в плед. События, произошедшие с ней после прибытия в Шанхай, настолько вымотали её, что от усталости даже сон не шёл.

Воспоминания о том, что перевернуло её жизнь на сто восемьдесят градусов, чередой проносились в голове: спор с Денискиным, попытки поймать призрачную надежду на счастье с Игорем Калининым, совершенно неожиданную влюблённость в незнакомца…

«Наверное, и правда, я – замороженная брюква в микрокосме, – тоскливо подумала Арина. – Нет мне места ни в МГУ, ни в чьём-то сердце…»

Шанхай, 2 октября 2019