— Смотри, Игнатка, тут оно и было, запоминай — от гари точно на юг, а потом через овражек. Как перейдешь, ищи просеку, она к месту и выведет. А там дальше — река. Не забудь.
— Не забуду, — кивнул Игнат и почесал горевшее от комариных укусов ухо. — А что, правда, что дед в одиночку Кистеня одолел?
— Правда. Хотя с собаками да с ружьем. Но и у того, сказывал, пистолет был.
Афанасий остановился, разглядывая лес. Точно, здесь. Теперь уж сын не забудет, найдет.
— Ну все, часть дедова завещания исполнил. Можно домой возвращаться.
Паренек посмотрел на него с удивлением:
— Какого завещания? Ты про что, батя?
— А про все остальное потом узнаешь, когда время придет. До поры тебе, Игнатка, без этого жить будет легче. Ну, пошли обратно, а то бригадир приезжал, ругался, что трудодни не все отработали.
Игнат ещё раз обернулся — низкие тучи, проносящиеся над лесом, делали его если не мрачным, то суровым. Отсюда, если напрямик идти, до деревни не так уж и далеко, а кажется, что край света.
***
Мике не хотелось идти на эту вечеринку. Она просто устала с дороги. В конце концов, пошли уже третьи сутки, как ей не удавалось нормально выспаться. И сейчас желание было одно — залезть под одеяло и закрыть глаза.
Но ее отсутствие могли бы посчитать малодушием.
Алька быстро переоделась в брючный костюм и нарядные босоножки и стала похожа на фотомодель. Мике такое счастье не светило, поэтому она ограничилась подаренным мамой свитерком в индейском стиле, к которому полагались кожаные тесемки с костяными висюльками. Эту дребедень она на скорую руку вплела в волосы, и, глядя в зеркальце решила, что стала похожа на унылую бледнолицую скво, захваченную племенем апачей. Ну и черт с ним! Джинсы и кроссовки… Можно идти.
Обычная вечеринка, самая обычная. Ничего нового.
Но новое было. Оно сидело в углу и перебирало струны Русликовой обшарпанной гитары.
У него было усталое отрешенное лицо, чеканный профиль и волосы, слегка тронутые на висках сединой. Звали его Арсений Игоревич Кайсаров.
Почему-то Мика до последнего была уверена, его тут не будет. За время поездки руководитель группы обращал на подопечных внимания ровно столько, сколько требовалось для решения текущих проблем. Да и что какая-то заурядная попойка третьекурсников для успешного архитектора, который согласился поехать с ними только для того, чтобы сыночка контролировать?
Интересно, почему они в Чехию не отправились при таком раскладе?
А Ромка, вот он, сидит на деревянной скамейке, жует бутерброд. Под бдительным отеческим присмотром, так сказать.
Мике стало совсем тоскливо — какое уж тут веселье? И если Дэна и Регину она ещё могла пережить, то присутствие Кайсарова стало для неё последней каплей. Даже если он собирается весь вечер музицировать.
В принципе, она уже отметила свое присутствие, и оставалось разве что сделать вид, что напилась, и тихо свалить отсюда. Это была хорошая идея, и Мика немедленно приступила к её реализации, тем более что Павел уже протягивал ей стакан с неким напитком. Визуально и даже по запаху определить, что это такое, было невозможно. А на вкус… Бр-р-р!
— Это самогон с грейпфрутовым соком. Коктейль называется «Слеза Буратино». Правда, классно? — Антон явно гордился своим изобретением.
— А ещё что-то есть? — спросила она, отодвинув стакан в сторону. Напиваться таким она была просто не в состоянии.
— А как же, целых два — отдельно самогон и отдельно сок, — сообщил Ромка и полез под стол за напитками.
— Ладно, наливай сок, — вздохнула Мика, чувствуя, как просится наружу уже сделанный глоток мерзкого пойла.
— Как скажете, леди.