– Сатико, Сатико, ты в порядке?! – закричал хозяин.

Видимо, так звали девушку.

Ответа не было. Тогда хозяин начал снова пинать дверь ногами.

Внезапно у меня из рук выхватили огнетушитель.

– Извините-ка, – услышал я рядом.

Посмотрев, я увидел около себя худого, невысокого пожилого мужчину. Он, должно быть, тоже только что поднялся по лестнице, но я не заметил его из-за шума. Он был в пижаме.

Не колеблясь, мужчина ударил огнетушителем по стеклу в верхней части двери. Должен был раздаться громкий звон, но я почему-то едва что-то услышал. Наверное, его заглушил страшный рев, раздавшийся, как только стекло треснуло. Одновременно наружу вихрем вырвались белый дым и сильный жар.

– Сатико, Сатико! – снова стал кричать в разбитое стекло резко вспотевший хозяин.

– Спасибо, – сказал пожилой мужчина, возвращая мне огнетушитель.

Как только я взял его в руки, он внезапно всем телом врезался в дверь. Сделав это еще раз или два, он поманил рукой хозяина, а потом и меня. Поэтому я положил огнетушитель на пол, и мы втроем стали одновременно биться в дверь.

Мы двинули по ней, наверное, раз десять. Плечо мое болело, голова горела от жара. Наконец раздался слабый звук, в районе верхней петли пробежала тонкая вертикальная трещина. Дыма стало больше.

– Еще немного, уже почти готово, – ободряюще сказал пожилой человек, и мы снова три или четыре раза навалились на дверь. Плечо болело все сильнее. Наконец с грохотом дверь резко наклонилась внутрь комнаты. Невыносимый жар. Густой дым и тяжелый запах.

Мы перестали биться в дверь и одновременно пнули ее ногами. Она сильно накренилась, и я смог увидеть всю комнату, хотя она была наполнена густым белым дымом. С левой стороны находится камин, вокруг него было видно большое пламя. Было очевидно, что источник огня здесь. Пламя началось от камина и сейчас распространилось на бо́льшую часть пола, стен и потолка. Казалось, что покачивающееся оранжевое пламя прилипло к поверхности, как рисовые лепешки. Пожилой мужчина прыгнул двумя ногами на дверь, и она наконец окончательно упала внутрь комнаты.

– Давайте огнетушитель! – закричал он.

Я быстро протянул ему огнетушитель, он перевернул его, ударил о дверь, и из него стала хлестать белая пена. Держа раструб, он равномерно поливал пламя.

– Еще огнетушитель есть?! – крикнул он.

– Только этот! – громко ответил хозяин. Однако из-за рева пламени его голос показался тихим. Жара была ужасная. Мне казалось, что мой лоб пылает.

– Тогда так. Пожалуйста, налейте воды в ведро!

Следуя его указанию, я вернулся на лестницу, поспешно поднял с пола ведро и подставил под кран. Кайо, стоявшая рядом с ним, тут же его открыла.

К счастью, напор была сильный. Ведро набралось быстро. Кайо закрыла кран, я передал полное ведро хозяину, и он, вернувшись в комнату, стал быстро плескать ее в огонь.

Мне показалось, что пламя начало отступать под ее напором. А может быть, дело было и не в воде – к этому времени огнетушитель значительно ослабил горение. Именно он сыграл главную роль. Я наконец заметил лежащую на полу женщину в кимоно. До этого увидеть ее мешали пламя и белый дым.

Хозяин сунул мне ведро, чтобы я снова его наполнил, а сам побежал в комнату и, обогнув низкий столик, подскочил к девушке. Опустившись рядом на колени и подняв ее, он вскрикнул. Я оставил Кайо наполнять ведро и бросился к хозяину.

Комната была совершенно пустой. Всю ее обстановку составляли только один довольно большой низкий столик и несколько подушек для сидения с белыми чехлами.

Хозяин прижимал к груди девушку в кимоно, которую звали Сатико.

Ее совершенно белые, видимо, от пудры, щеки в свете пламени казались оранжевыми. Глаза ее были закрыты, и даже вблизи она выглядела словно кукла.