Пока я думал об этом, девушка на третьем этаже шевельнулась. Движение было довольно резким и внезапным, как будто ее что-то вдруг озаботило, и я от удивления на мгновение остановился как вкопанный. Ее облик, сложившийся в моем сознании, не вязался с таким быстрым движением. Мне хотелось остановиться и посмотреть на нее подольше, но я не мог позволить себе отстать от матери с ребенком, поэтому последовал за ними, и когда мы повернули за угол здания, она пропала из виду.

Что касается женщины, которая шла передо мной, держа за руку ребенка, она продолжала вызывать у меня легкое чувство дискомфорта. Она была вполне взрослым человеком, но неожиданно для меня говорила как дитя.

– Прошу вас, будьте здесь поосторожнее! – Она говорила громко, почти кричала. Слова были произнесены весьма настойчиво, и это никак не соответствовало ни ее уравновешенной манере поведения, ни облику матери, ведущей за собой ребенка.

Она остановилась у задней двери особняка и открыла раздвижную деревянную дверь.

– Разрешите войти? – Это она тоже произнесла странным высоким детским голосом. – Эй, слышите? – продолжила она тем же высоким голосом. – Простите, тут у ворот люди, они не знают, что им делать; пришли сюда пешком издалека.

Дочка топталась рядом с ней. Я наблюдал за ними со спины, чувствуя себя крайне смущенно и думая, что ребенка давно уже было пора уложить спать в такой поздний час. На ее улыбающееся лицо падал свет от лампы. Но прямо за ее спиной была полная темнота.

За домом все выглядело тоже довольно странно. Строение, похожее то ли на длинное здание, то ли на стену, начиналось от особняка и уходило вдаль. Похоже, оно поднималось по склону, следуя рельефу. Его дальний конец скрывался из виду во тьме. Все это напоминало Великую Китайскую стену.

Странное впечатление возникало потому, что длинное сооружение было подсвечено всего несколькими огнями. Деревянный забор, окружающий «Рюгатэй», проходил по подножию склона, поэтому из верхних окон, вероятно, видна была речка под цветущей сакурой, через которую мы только что перебрались, а дальше – рисовые поля и огни разбросанных по ним домов деревни Каисигэ. Под лучами солнца этот пейзаж, должно быть, выглядел еще лучше.

Шедшая рядом со мной Кайо не произнесла ни слова. Ее поведение меня беспокоило. Внимательно наблюдая за ней, я заметил, что она все еще кусает губы и время от времени дрожит.

– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросил я шепотом.

Но она только молча покачала головой. Ее вид резко контрастировал с веселым настроением матери и ребенка. Казалось, она не могла говорить из-за страха или плохого самочувствия.

Женщина остановилась перед дверью, через которую на нее падал изнутри желтоватый свет. Потом на моих глазах улыбка с ее лица исчезла, и она отодвинулась в сторону. Мне это показалось немного неестественным, и я внутренне собрался. В это время в дверном проеме появилась освещенная со спины фигура невысокого мужчины со слегка поредевшей макушкой. Я поспешил ему поклониться.

– Далеко ли путь держите? – сказал он несколько высокомерным тоном.

Я не сразу сообразил, о чем он спрашивает, и замешкался с ответом.

– У вас где-то тут знакомые живут?

Свет падал на него из-за спины, поэтому разглядеть выражение его лица я не мог. Но я догадался, о чем он подумал. Видимо, он считал, что прийти в такое время в это отдаленное место может только человек, у которого поблизости есть знакомые, а раз так, то у них же можно и переночевать.

Я не нашелся что ответить. Рассуждал он, конечно, логично, но мы-то были совершенно необычными путешественниками. Мы никого не знали в этих местах. И привели нас сюда духи Кайо.