Некоторые люди начинали изменяться из-за наказаний, которым подвергались: кто-то получал ожоги, кого-то украшали не сходящие синяки, а кому-то приходилось заново сращивать кости. Таких людей вокруг было ничтожно мало, ведь уже получив наказание почти невозможно заслужить отгул.

Пока что такие муки не настигли Марка. У него ещё есть немного времени и пара тройка испытаний. Моральных и физических. Главной проблемой несомненно была духовная составляющая. Самого себя замучить было очень легко, а главное быстро. Конечно, страданий он не избежит, но может их станет меньше. Очень хотелось в это верить. Уж слишком он себя любил для такого.

Занятый этими мыслями, Альберт не сразу заметил, как до его жилища осталось всего ничего и, воодушевленный этим знанием, парень зашагал быстрее. Находившиеся здесь сооружения трудно было назвать домами: слепленные из глины, укрепленные камнями и досками, они напоминали хижины людей из диких племен. Это сравнение очень позабавило Яна, когда он впервые провел Марка в его новый дом. И хотя люди часто строили себе убежище своими руками, сами здания практически не отличались друг от друга. Вероятно свысока это все выглядело как огромный глиняный ком, в который замешали палки.

Где-то поблизости скрипнула деревянная дощечка, обыкновенно заменявшая дверь и запахло гнилью. Вот он, истинный запах ада и всех его обитателей. Все они будто огромный омерзительный гнойник, образовывавшийся годами. Жаль, что вывести его некому. Вернее, этот процесс теперь происходит гораздо медленнее, ведь демоны не следят за порядком. Но если люди полагают, что содержимое этого гнойника еще можно исправить, прикрыв снаружи слоем специальной мази, то их давно пора проверить на наличие мозгов.

Точно такой же скрипучий звук издала и его дверь, позволяя войти внутрь места, которое хотелось бы назвать домом… Только настоящий дом он оставил там, где-то вне досягаемости сознания. Там, куда больше никогда не вернется физически. Марк поднялся по лестнице на верхний этаж и сел на кровать. Вокруг было темно, солнце не могло осветить всю комнату, ограничиваясь небольшим прямоугольником на стене и полу. В глазах защипало. Сколько ему ещё предстоит здесь провести?

Вечность – слово, несомненно, будоражащее и волнующее, но вместе с тем очень страшное.

Как хорошо, что здесь есть солнце. И вода. Это не дает сойти с ума. Закроешь как-то глаза, перед ними сразу привычные пейзажи. Теплые лучи светят на лицо и будто все как прежде. Даже в далеке начинают слышаться знакомые голоса. Мелькают родные лица. В такие моменты снова хочется проснуться. Да только любой кошмар будет приятнее, чем преисподняя. Такие мысли и заставляют грешников страдать. Благодаря этому к ним и приходит раскаяние.

На улице все стихло. Было ощущение, что люди подслушали мысли Марка и тоже закрыли глаза, чтобы хоть ненадолго вновь вернуться к себе домой. На родную землю. К друзьям и любимым. Альберта клонило в сон. И он поддался этому желанию, покорно закрыв тяжелеющие веки и осторожно опустив голову на подушку. Острое перо и дешевая наволочка принялись мусолить его бедную щеку, но парень уже не ощущал их присутствия. Ему снился солнечный летний день и тихое журчание быстрой реки.

Теперь Альберт перестал чувствовать себя жалким и бесполезным, наконец расслабляясь, позволяя себе успокоиться. Вдыхая полной грудью свежий летний воздух.

Глава третья

Раурава

Карты должны помогать найтись,

однако часто бывает и так, что они

только сбивают нас с верного пути.

– Жизнь в аду не может быть легкой, – возразил Марк. Он часто понимал своего товарища не совсем так, как тот ожидал.