– Наверное, перед этим вы совершили что-то нехорошее?

– Было дело, – оскалился он. – Кража.

– Но сейчас же вам бояться нечего? Вы же исправились? – вкрадчиво спросила она.

Герман пожал острыми плечами.

– Веду честный образ жизни, чту букву закона, а «Уголовный кодекс» – моя настольная книга. Хочу устроиться в полицию, готов работать за тарелку борща. Возьмете?

Лена рассмеялась. Герман – тоже. Ромочка, слышавший разговор, фыркнул и принялся яростно протирать стойку.

– Я похлопочу, но ничего не обещаю, – с улыбкой ответила Лена и протянула ему фото.

– Оторвали Ваньке встаньку! – в удивлении присвистнул Герман, едва взглянув на фото. – Его что, убили?!

– Почему вы так решили?

– Ну, не знаю. Полиция потому что.

– Вы встречались здесь 19 апреля. Зачем?

– В смысле?! Я его учу на бильярде играть! Платил хорошо, за каждый урок! Это что получается: накрылся мой заработок, что ли?! Да ядрёна кочерыжка!

Герман приложился к бокалу с пивом, а Лена, глядя на его острый прыгающий кадык, терпеливо ждала. Пустой бокал вернулся на стойку. Герман вытер пенные усы.

– Ромчик, повтори! И водочки плесни. Выпью за упокой Вадькиной души.

– Вы погодите пить за упокой. Мы его ищем. Думаю, что в ваших интересах нам помочь.

– А как?

– Расскажите, о чем вы говорили в тот вечер, в каком он был настроении, делился ли своими планами. Расскажите все. Нам важна каждая мелочь.

Герман взял новый бокал и с задумчивым видом отпил немного.

– Да он вообще смурной был. Я у него спросил, а он ответил, что семейные проблемы. А я в душу людям лезть не привык. Часок шары погоняли, он заплатил и уехал. Всё.

– Скажите, а помимо вас в зале были люди?

– Конечно. Там шесть столов.

– Может, вы заметили кого-то подозрительного? Мужчину или женщину? Может, кто-то наблюдал за Вадимом?

Герман почесал бровь.

– Да нет, вроде. Там все свои были, залетных я не видел. Так вы по камерам пробейте.

– Нет в залах камер, – с сожалением ответила Лена, убирая фотографию.

– А, точно, – подтвердил Герман. – Нет.

– Не знаете, кто-нибудь из посетителей ездит на белой «семерке»?

Герман засмеялся.

– Это дорогой клуб. Сюда на «жучках» не приезжают.

И, покосившись на пиво, поспешно добавил:

– Я пешеход, если что. И небогат, но просто кое-что смыслю в бильярде и учу богатеньких буратин.

Лена попрощалась с Германом и вышла из клуба. Взглянула на часы: половина седьмого. Она стала спускаться по лестнице, на ходу вытаскивая ключи. Звонок застал ее на последней ступеньке. Номер был незнакомым, а голос позвонившей – каким-то неуверенным.

– Елена Евгеньевна, еще раз здравствуйте. Это Соня, домработница Демчевых.

Это было неожиданно.

– Я вас слушаю, Соня.

– Мария Антоновна сказала выкинуть вашу визитку, а я сохранила. И вот, звоню. Из дома уже.

– Я поняла. Слушаю.

– У меня для вас полезная информация, она касается Демчевых. Но прежде пообещайте мне помочь.

Лена в удивлении хмыкнула.

– Послушайте, Соня. Кстати, Соня – это Софья? И как вас по отчеству?

– Просто Соня.

– Хорошо, Соня. Вы с какой целью звоните? Поторговаться? Если вам есть что сказать, говорите!

Соня хранила молчание, лишь всхлипывала.

– Говорите, – повторила Лена, пытаясь сохранить спокойный тон.

– Вы мне показались такой человечной и такой сильной! Мне просто не к кому обратиться!

Соня разрыдалась, и плакала настолько горько и надрывно, что у Лены сжалось сердце. Она сдалась.

– Соня, я готова выслушать вашу просьбу. Но только выслушать, обещать заранее ничего не буду, потому что не знаю суть! Вам понятно?!

– Да-а-а, – провыла домработница.

Понадобилось около двух минут, прежде чем Соня успокоилась и обрела способность внятно излагать. Суть заключалась в следующем: родную внучку Сони преследует бывший парень, который не смирился с тем, что его послали. Поджидает ее из института, постоянно звонит и дышит в телефон, ночует у дверей и вообще превратил жизнь внучки, ее матери и бабушки в полнейший кошмар. А помочь некому, потому что мужчин у них нет, на соседей надежды тоже нет, а обращение в полицию ничего не дало.