Из сообщений информагентств.

Помню, когда был еще школьником, мать, уходя на работу, говорила, чтобы я прибрался дома.

Что я делал? Я запихивал по шкафам все, что валялось на виду, а мусор заметал под холодильник. Вечером родители приходили домой и радовались. Особенно отец: мол, смотри, какой молодец растет, учится да еще и матери помогает.

Через недельку начинало откуда-то фонить. Дома настораживались. Принимались искать источник по запаху. Вскоре обман раскрывался, и мне доставалось по полной.

К чему я это вдруг вспомнил?

Существуют две правды. Одна стерильная, отредактированная: газеты, сайты, телеканалы. И вторая стихийная. Сетевая. Непричесанная.

В первом случае хозяева обозначают фарватер и строго следят за глубиной киля.

Во втором хозяев нет, а значит, и порядка особого не наблюдается. Каждый пишет все, что ему вздумается.

Существуют две правды. Одна стерильная, отредактированная: газеты, сайты, телеканалы. И вторая стихийная. Сетевая. Непричесанная.

Разрешенные властью СМИ живут по уставу: об этом можно говорить, а об этом нельзя.

Сеть живет, как ей вздумается, и там нет запрещенных тем.

Все СМИ существуют за счет одних и тех же событий, просто каждый подает их под своим соусом.

Сеть всеядна. Она одинаково легко усваивает деликатесы и не брезгует отбросами.

Что в итоге?

В итоге мы наблюдаем пеструю картину мира, где каждый находит себе то, что ему по душе. И по мозгам.

В итоге границы между полуправдой и необходимой ложью размываются. Вследствие чего правда у нас имеет множество вариантов. Есть правда толпы, и есть правда единиц. Правда власти и правда обывателей. Правда чиновников и правда простых людей.

В итоге правда становится многоликой. Ею всячески маскируют. Пытаются упрятать за байкой, выдумкой, вымыслом, домыслом… В конце концов она превращается в промысел.

Разрешенные СМИ живут в пределах допустимой отваги: пиши, но подбирай выражения.

Сеть часто безрассудно смела и, увы, столь же часто анонимна. Сетевые донкихоты предпочитают скрываться за ширмой и оттуда грозить расправой. Читая их высказывания, я иной раз удивляюсь как неожиданно технический прогресс обернулся катастрофой в гуманитарном развитии человечества.

При таком раскладе любой спор превращается в непримиримое противостояние. Любое высказывание перерастает в перепалку. Общество раскалывается на своих и чужих, на врагов и единомышленников, на предателей родины и на ее радетелей.

Какие мысли приходят мне в голову в этой связи?

Дорогие мои! Друзья, товарищи, граждане, братья! Человеки!..

Что такое культура спора?

Это когда каждый имеет возможность высказаться с трибуны, не боясь затем сойти с нее под всеобщее улюлюканье. У нас вошло в правило: оратор, осмелившийся высказать свое частное суждение, сходит с трибуны оплеванный с головы до ног и следующее свое выступление начинает с неодобрительного свиста публики.

Так вот, насчет темы, которая снова разделила людей на «своих» и «чужих». Я по поводу пресловутых поправок в Земельный кодекс.

По большому счету, все разговоры сводятся лишь к одному вопросу: «Каждый может купить или только гражданин РК?»

«Каждый» в значении любой иностранец. А если «гражданин», то, значит, свой.

Когда мы говорим «иностранец», мы имеем в виду китайцев.

Китайцы нам не нравятся. Исторически. Их слишком много, и они слишком рядом. Мы опасаемся, что сегодня они купят по кусочку земли, а завтра перелезут к нам через забор со своими небольшими семействами по сто тысяч человек каждое. Такого нам не надо.

Эти опасения на уровне генетики. Страх, который складывался веками. Примерно такое же чувство неприятия испытывают те же китайцы по отношению к монголам.