Когда Роман закончил говорить, Джон попросил его рассказать о тех чекистах, с которыми ему пришлось контактировать, и он подробно рассказал, с описанием словесного портрета, сильных, слабых сторон каждого.

– Скажите, судя по геоданным вашего телефона, вы часто посещали закрытые города атомной промышленности, что поблизости от столицы вашего региона. Коммунисты называли их «почтовыми ящиками номер двадцать шесть и сорок пять». Они относятся к атомной и оборонной промышленности. Расскажите об этом подробно.

И майор Кушаков начал рассказывать. Все, что помнил. Он осознал, что уже полностью, с потрохами, принадлежит ЦРУ. Было много вопросов, особенно что касалось знакомства с инженерно-техническим персоналом.

– Как вы пересекаете КПП? Просто по служебному удостоверению не пропускают.

– Когда я служил в службе наружного наблюдения, то был выписан постоянный пропуск. Я его не сдал.

– Получается, что вы имеете беспрепятственный доступ в закрытые города?

– Да.

– Мистер Кушаков Роман Анатольевич, вы осознаете, что только что выдали секретную информацию представителям разведывательных сообществ Центрального разведывательного управления США и МИ-6 Англии? Осознаете, что совершили преступление, по законам России?

Роман был уже опустошен, измотан, хоть ствол в висок упирай и нажимай на спусковой крючок.

– Осознаю, – устало мотнул он головой.

– Вы выражаете четкое, ясное, добровольное согласие оказывать помощь разведывательным сообществам Америки и Англии?

– Да.

– Не так. Повторите дословно.

Кушаков откинулся на спинку стула, поднял подбородок и, как на плацу, четко отчеканил:

– Я, майор милиции Кушаков Роман Анатольевич, выражаю добровольное согласие оказывать содействие разведкам США и Англии.

– Отлично, мистер Кушаков! Вы проголодались?

Роман подумал, что готов сейчас съесть слона. И выпить!

– Да уберите же руки с этого чертова стола! – с довольным видом поднялся Джон. – Пойдемте же есть! И выпьем! Вы же не против выпить и плотно поужинать, а, мистер Кушаков?

Вот так, самое страшное осталось позади. Он сделал выбор. Отчего-то ему стало легче. Сомнения, метания закончились. В груди тяжелый комок рассосался.

Роман тоже поднялся, и они втроем покинули допросную комнату.