– Ты совсем?.. – Маша покрутила пальцем у виска, – откуда у меня знакомые с «Ягуарами»?

– Знакомых всегда можно найти, – прошипел Костя, – с твоими-то данными…

– Хватит делать из меня проститутку! – Маша даже повысила голос, чего не делала почти никогда, – Танька, конечно, знает, что я не такая, но все равно, это низко!..

– Костя, идите, пожалуйста, сюда, – Таня достала из-под прилавка стопку бумаг, – вы же знаете подпись вашей жены? Вот, она выписывала накладную. Видите сумму? А, вот, чек. Сумма та же. Здесь пробито время. Двенадцать часов сорок восемь минут. Вы думаете, это я специально для вас чеки била? А потом буду свои деньги в кассу вкладывать, да?

Костя смотрел на лежавшие перед ним бумажки, пытаясь собрать воедино полученную информацию, но фрагменты не стыковались. Тем не менее, в машине сидела, именно, Машка! Причём, это не было похищением, иначе она б сама все ему рассказала, да ещё настояла на заявлении в милицию – она находилась там добровольно, и глаза прикрыла, отдыхая… после чего? Тут и дураку понятно, после чего!..

– Костя, может, выпьете с нами кофе? – предложила Таня примирительно, – а то у нас скоро перерыв заканчивается.

– Нет, спасибо, – он с ненавистью взглянул на жену. Никогда он не думал, что она станет изменять ему, да ещё сделает это так ловко, что и подкопаться не к чему.

– Мне тоже надо на работу, – он направился к двери, но на пороге обернулся, чтоб убедиться, что Маша, как ведьма, тут же не выпорхнет в открытую форточку. Нет, она сидела на своём месте, откусывая булку, и слушала, как Таня что-то шепчет ей на ухо, взглядом показывая в его сторону.

Костя вышел, хлопнув дверью. На работу он не спешил – там не могло произойти ничего серьёзнее того, что творилось с ним сейчас.

В очередной раз сопоставляя факты, умом он понимал, что Маша не могла находиться в машине; к тому же, он достаточно хорошо знал артистические таланты жены – так безукоризненно сыграть роль оскорблённой невинности, ей было явно не под силу. Она никогда не умела, ни лгать, ни скрывать своих эмоций. Но, с другой стороны, нельзя так правдоподобно загримировать человека, если ты не профессионал, которых в городе, раз-два, и обчёлся. Да, и зачем?.. …А, может, это машина—призрак, возникшая из какого-нибудь четвёртого измерения?.. Ведь сейчас даже официальная наука согласилась с существованием инопланетян, потусторонних сил и прочей ересью. Значит, за всем этим, действительно, что-то кроется. Ясно, что от Машки я не добьюсь ничего, не отыскав новых улик – может, она, и правда, ничего не помнит. А улики?.. Только серьги! Все-таки их не должно быть дома! Конечно, этот сутенёр на «Ягуаре» домчал её до работы быстрее, чем я притащился на своей колымаге – тут все продумано. И вот она, паинька-недотрога, со своими булочками топает из ларька… шлюха чёртова… Но завести домой серёжки ты не могла успеть. Это ты брякнула, не подумавши… Она же всегда боялась ходить одна с такими кусками золота в ушах, и надевала только в своей компании – на работу она их не надевала ни разу… Значит, это для «Ягуара»!.. Такой, вот, это для тебя праздник!.. – Костя стиснул баранку в бессильной злобе, – сучка!.. А сколько времени прикидывалась порядочной! Потому ей и безразлично, где я пропадаю вечерами – у неё своё утреннее дерби!.. Она думает, что я поеду на работу? Фиг там! Я поеду за серёжками, и если их там не окажется, пусть пеняет на себя!.. — Костя завёл двигатель.

Он чувствовал, как рушится один из тех краеугольных камней, на которых держалась его спокойная жизнь. Все мелкие интрижки и посторонние связи представляли интерес только в одном случае – если дома его ждёт жена, к которой всегда можно вернуться из водоворота событий; а если этого нет, то интрижки перестают быть таковыми, превращаясь в основную жизнь. Костя не хотел такой бессмысленной жизни.