…Ну и хрен с тобой, – успокоился вдруг Ян, – завтра свалим отсюда и все встанет на свои места, а для этой шлюшки (трахал-то ее я, а не ты!) и ее папаши-браконьера пусть фигурирует гребанный Колодин… вообще, пока в поезд не сядем, слова не скажу!..

– Так, ты, Кирилл?.. – Алена обалдело хлопала глазами, словно имя могло в корне изменить представление о человеке.

– Да, а что? – он улыбнулся.

Что было в его взгляде, Кирилл и сам не успел понять, но Василий, хоть и походил на «замшелого» браконьера, что-то уловил, потому что спросил:

– Кирилл, хочешь посмотреть наше Радчино?

– А машина?

Вопрос подразумевал согласие, и Василий повернулся к дочери.

– Ален, ты ж Вовку с турбазы знаешь? Две сотни ему даешь, и на сутки машина под охраной. Он вас сюда подвезет, а я пока подожду. Только передачку-то давай, а то увезете Вовке.

– Не увезем, – Кирилл вытащил пакеты.

– Езжайте, – Василий пристроил груз в лодке и забрался туда сам; достав сигарету, уселся на узкую деревянную лавку, наблюдая, как дочь садится в машину с известным московским журналистом, пять минут назад смотревшим на нее с ласковым трепетом.

Кирилл сел за руль, и только коснувшись ступнями резинового коврика, почувствовал, что ноги окоченели и плохо слушаются; пошевелил посиневшими пальцами и вдруг чихнул.

– Не заболей с непривычки, – сказала Алена.

– А ты сама привычная?

– Я еще купаться буду, – Алена села так, чтоб лучше видеть водителя, – ты, правда, не возражаешь, что мы к отцу заедем?

– О чём ты! – Кирилл притянул девушку; она не сопротивлялась, но оглянулась.

– Отец увидит.

– И что?

– Да ничего, – Алена засмеялась, – просто каждый раз доставать потом будет – куда ты делся, и придется объяснять, что это была моя очередная ошибка. Он расстроится…

– А почему я должен куда-то деться? – Кирилл испытующе взглянул на Яна, но тот молчал, демонстративно сжав губы – а зачем ему было вступать в спор, если править «соседу», по любому, осталось два дня, и в Москве он ему все припомнит.

– Не надо об этом, – Алена вздохнула, – Кирилл… знаешь, мне так больше нравится, чем Ян, – и сама прильнула к его губам.

Когда поцелуй иссяк, она вернулась в свое кресло.

– Поехали, а то отец ждет.

То ли поцелуй был таким горячим, то ли время подошло, но ноги вновь обрели чувствительность.

– Интересный он у тебя мужик, – Кирилл завел двигатель, – поляков – ладно, а москвичей-то он за что не любит?

– Долгая история, – Алена вздохнула, – пусть он сам тебе потом расскажет.

Впереди возникло скопление явно нежилых домиков, и только возле одного стоял черный джип.

– Посигналь, – попросила Алена.

Кирилл посигналил; из домика вышел парень и остановился, поджидая гостей.

– Это Вовка, хозяин турбазы, – пояснила Алена, когда они подъехали совсем близко.

За домом оказалась стоянка, где уже устроились два одинаковых «Пассата»; Кирилл встал рядом, отдал деньги и потом, все трое перебрались в джип.

– Тачки-то чьи? – поинтересовалась Алена, когда они отъехали от базы, – неужто кто из Радчинских открыл сезон?

– Не, пришлые. Леща гребут, – Вовка махнул рукой, – а у тебя, значит, жених появился?

– Не то, чтоб жених…

– Я понимаю, что не то, но я ж культурно выражаюсь. А я, значит, как только к тебе ни подкатывал…

– Ты неправильно подкатывал, – Алена привалилась к Кириллу, сидевшему рядом, на заднем сиденье, и тот обнял ее.

– …Конечно, неправильно, – пояснил Ян, руша в «соседе» наметившуюся идиллию, – что та турбаза, если тут, типа, столица светит! Только, фиг ты, девочка, угадала!..

– Заткнись! – огрызнулся Кирилл, – собирался молчать, вот, и молчи! Сами как-нибудь разберемся!..