Хома подошел к пню, вытащил трубку изо рта и начал водить ею перед собой. В наполненном ароматом воздухе, там, где плясал мундштук трубки, на глазах у изумленных ребят, появлялись и тут же таяли какие-то загадочные светящиеся узоры и вот, вспыхивая знакомым голубовато-зеленым сиянием между двумя, похожими на колонны, корнями пня, появился вход в подземный тоннель.

– Прошу, – указал ладонью на вход Хома, – и помните, что я вам наказывал. Держитесь подальше от лунного любистка, а еще лучше – вообще о нем забудьте. И ни в коем случае не вздумайте пойти дальше по тоннелю – заблудитесь и пропадете! Вы меня поняли? Не вздумайте! Все, в добрый путь!

Ребята приблизились к порталу и взглянули на Хому.

– Нам было очень приятно с тобой познакомиться, Хома, – сказала Кира, – и, хотя ты пытаешься казаться ворчуном и букой, мне почему-то кажется, что ты очень добрый. До свидания!

– До свидания Хома, – вслед за сестрой произнес Тимур и, улыбнувшись, добавил, – ведь это твой тоннель, ты его сделал? Верно? На одном из камней, обрамляющих вход в нашем мире, есть твой силуэт. И шляпа такая же, как у тебя. Я прав?

– Опять вопросы, – пробурчал хомяк и поправил свою шляпу, – идите уже домой! Ну, что за несносные дети!

Ребята, вышли на яркий солнечный свет, щурясь и прикрывая глаза ладошкой, как козырьком.

– Хома не обманул, – произнесла Кира и указала рукой вдаль, где проходила трасса, – перед тем как шагнуть в подземелье, я почему-то посмотрела на дорогу и сейчас четко вспоминаю, что по ней так же ехала группа велосипедистов, а немного левее, над лесопосадкой, пролетал вертолет. Все в точности как сейчас. Одна и та же картина. Похоже, что мы, действительно, вернулись в тот же самый момент, из которого ушли, и время у нас здесь не движется по сравнению с Краем Чародея Семизара.

– Край Чародея Семизара… – повторил эхом Тимур.

Ребята одновременно обернулись и стояли, не шелохнувшись, пока вход в подземелье, будто растворяясь в воздухе, полностью не исчез.

– Кира, ты только представь, где мы с тобой были! – произнес Тимур с широко открытыми глазами, – кому рассказать, никто не поверит!

– И с кем встретились, – добавила девочка, – с разговаривающим полутораметровым хомяком-волшебником! С ума сойти!

Она погладила траву на том месте, где еще несколько мгновений назад был вход.

– Пойдем, Кира, в домик, там нас никто не подслушает. Мало ли что…, – предложил Тимур.

– Пойдем, – согласилась с братом Кира.

Ребята спустились в овраг, тем же путем вернулись к дому на дереве и забрались по лестнице наверх.

Тимур в задумчивости уселся на табурет, а Кира плюхнулась в гамак, из которого, впрочем, сразу же встала и вышла на террасу к подзорной трубе.

– Любисток пока на месте, – озвучила она свои наблюдения.

– Ну, если верить сказанному Хомой, он еще до заката будет на месте.

– Ты помнишь, Тим, какие там огромные деревья и, вообще, как там было красиво!.. – сказала Кира, снова ложась в гамак, – вот интересно, что там еще есть? Кто живет? Только такие же хомяки, как Хома, или еще какие-то существа? Интересно…

– Очень интересно, – согласился Тимур, – я сейчас вспоминаю, как он открывал вход… Как сияли пляшущие в воздухе надписи, слетающие с кончика его трубки… Ты понимаешь, что волшебство существует, Кир?! Оно действительно существует! Причем, раз в год даже здесь, в нашем мире!

– И не где-нибудь, – подхватила Кира, – а здесь, в нашей деревне, в наших зарослях! Это невероятно!

За стенами домика на дереве во всю щебетали птицы, летали по своим делам труженицы-пчелы, по крыше изящно и беззвучно пробежала рыжая белка с роскошным пушистым хвостом, где-то вдалеке кричали, играя в какую-то игру, соседские мальчишки. Но все эти внешние события и звуки сейчас совершенно не занимали брата с сестрой. Они без конца обсуждали и обсуждали то удивительное происшествие, за которое любой их сверстник, а если быть честным, то, пожалуй, и любой взрослый, отдали бы очень многое. Происшествие, о котором можно прочитать разве что в фантастических рассказах и сказках или увидеть в кино, но подумать, что это возможно в реальной жизни… И только донесшийся со стороны дома бабушкин голос, звавший ребят на ужин, вернул их из мечтаний и грёз «на землю».