Сил хватало только на то, чтобы дышать да изредка поднимать тяжёлые веки. Раз за разом проваливаясь в небытие, он боялся, что просто умрёт в очередном приступе беспамятства. Иногда ему снилась сцена драки в переулке. Всё, что в ней было – это ощущение тяжёлых ударов по лицу и оглушительный выстрел, после которого боль прекращалась. Иногда два Кира бормотали в его голове. Один постоянно напоминал ему, что он пристрелил, лишил жизни, оборвал существование, нажал на курок, убил, убил, убил, убилубилубилубилубил… Второй пожимал плечами и спрашивал: «ну и что?»…

Какая разница. Самозащита.

Убилубилубил…

Ну и что? Мне обещали. Мне ничего не будет.

Убилубилубилубил. Убийца.

Ну и что? Или он, или я. Перестань.

Убилубилубилубил…

Постепенно Кир склонился на сторону второго. От бубнёжки первого ещё сильнее болела голова и мутило. Наконец, первый заткнулся, и в голове стало тише. Он снова провалился в беспамятство…

Однажды Кир ощутил, как на его лоб, поверх прилипших волос легла прохладная ладонь. Ноздри затрепетали, впервые за долгое время, уловив что-то, кроме запаха собственной рвоты и пота. Затем на правой руке закатали рукав, и он почувствовал легкий укол. По нервам будто ударило током, всё тело стало нагреваться, суставы задёргались в мелких судорогах. Постепенно всё это сошло на нет, и Кир ощутил, что дурнота, боль и жар прошли.

– Только не вздумай открывать глаза, – знакомый голос Старшего прозвучал откуда-то сверху. – Иначе твой мозг взорвётся.

Кир попробовал было, что-то ответить ему, но язык, словно дохлый кит, выброшенный на берег, вяло шевельнулся в пересохшем рту и остался недвижим.

– Спи. – Тихо сказала ему Младший.

Так прошло несколько дней. Старший и Младший навещали его, делали укол, состоявший из зверского химического коктейля питательных веществ, обезболивающего и энергетического катализатора для организма, сидели возле постели, пока он бился в судорогах, а затем уходили.

Однажды они привели с собой какого-то мужчину, который осмотрел Кира, и тихо поговорив с парочкой, ушёл вместе с ними. Оставшись один, Кир почувствовал, что может подняться. Едва он сел, как целая гамма чувств накатила на него. Во-первых – зверское, адское чувство голода, которое усугублялось только тотальной слабостью в каждой части его тела. Во-вторых – омерзение, когда он увидел, что всё это время валялся в ворохе пропотевшего, заблёванного им белья, с бурыми пятнами крови на подушке.

Взгляд упал на коммуникатор…

– Одну… нет, две пиццы-ассорти и что-нибудь попить.

– Ваш заказ принят, доставка будет осуществлена через сорок минут. Спасибо, что выбрали нас!

Шаг второй – душ. Едва увидев себя в зеркало, Кир отшатнулся – прямо сейчас в массовку фильма о ходячих мертвецах. Жёлто-бледная кожа натянулась на череп, а запёкшиеся раны чёрными пиявками присосались ко лбу, щёкам и скулам. Пересохшие губы натянулись, обнажая ряды обломанных, а где и выбитых зубов. Надо было заказывать не пиццу, а какой-нибудь бульончик. Ладно, разберёмся.

Горячая вода смыла грязь, правда, вызвав повторный приступ слабости во всём теле. Кое-как добравшись до шкафа и переодевшись, Кир скинул ворох белья с кровати и только примостился поудобнее, как в дверь позвонили. Обезумевший желудок самостоятельно рванулся к ней, увлекая остальное тело за собой.

Наверное, не у одного Кира возникло сравнение себя самого с зомби, потому что курьер натурально отскочил к стене, когда перед ним распахнулась дверь, и в проёме возник урчащий скелет с безумным, голодным взглядом и трепыхающимися ноздрями, почуявшими аромат еды ещё с середины квартиры.