Кáрмен в отчаянии не находила себе места. Люс всё-таки сдержала своё обещание и, хоть и не попрощавшись, передала её документы. И вот он, долгожданный шанс! Он был так близко! А она, Кáрмен, сама же всё испортила!

Девушка судорожно сжимала и разжимала руки, не зная, что предпринять. В какой-то момент до неё донёсся захлёбывающийся вопль её дочери. Ребёнок, должно быть, проснулся и плакал уже довольно давно, судя по истерическим ноткам в его криках, но Кáрмен даже не замечала этого. Наконец она медленно поднялась и шагом приговорённого человека направилась в комнату, откуда доносился плач.

Прошло три дня. Кáрмен бродила по дому как тень. У неё не оставалось уже ни сил, ни желания скрывать свои чувства от домашних. Всё было ненавистно ей вокруг: муж вызывал отвращение, ребёнок – раздражение, а всё окружающее – безразличие.

Бенли начал не на шутку волноваться за здоровье своей жены. На его письменном столе Кáрмен заметила небольшую книжицу. Прочитав название – «Послеродовая депрессия», – одна невесело усмехнулась: можно подумать, что то, что она чувствует, началось у неё после родов. Да она, ещё только забеременев, сообразила, что её теперь ждёт, и поняла, что такая жизнь её устраивать никак не может! Она бы и от плода-то отделалась с большим удовольствием, да вот Бенли не позволил. Дура была! Надо было никого не слушать, а делать то, что считала нужным. А теперь вот приходиться сидеть, как узнице, дома, и просвета этому не видно. Хотя кто бы мог подумать, что такой любитель весёлой и беззаботной жизни, как Бенли, станет совершенно другим человеком за каких-то там полтора года?.. Ведь как здорово было раньше! Влюбив в себя самого популярного парня университета, Кáрмен и сама стала местной знаменитостью. Каждый вечер – шумные компании, разгульная жизнь, всё время что-то новенькое. Любой был рад затащить их в свою тусовку. Кáрмен тогда гордилась Бенли. Ещё бы! Красавчик, лучший спортсмен, всеми обожаемый. Даже у учителей он всегда был на особом счету: ему всегда готовы были натянуть оценку, как бы плохо он ни ответил. Но ещё больше Кáрмен гордилась собой! Ведь до неё Бенли менял подружек как перчатки, каждый семестр – новая. Соблазнить его, конечно, не составляло особого труда (Бенли был из тех парней, кто в отношении девушек твёрдо придерживался принципа «если женщина просит»), но вот удержать его возле себя! О, этого до Кáрмен ещё никому не удавалось!

Окунувшись в воспоминания, она мечтательно взяла в руки фотографию Бенли, стоявшую на журнальном столике… А теперь, что с ним стало?.. Скучнее типа не найти во всей округе. Если бы Кáрмен хоть на минуту могла предположить, что из-за этого день и ночь визжащего комочка она буквально потеряет своего возлюбленного, она бы ни за что не позволила этому случиться! Но Бенли так настаивал на том, чтобы оставить ребёнка, уверял, что ей во всем поможет его мать… Кáрмен и расслабилась, поверив, что сразу после родов сможет сбыть младенца на мамашу Бенли, которая уже и так вырастила целую толпу его братьев и сестёр (одним больше, одним меньше), а они смогут спокойно продолжить полюбившийся образ жизни. Но, к огромному удивлению Кáрмен, муж вдруг стал старательно играть роль добропорядочного семьянина; заставлял её кормить ребёнка грудью, а в связи с этим не позволял ни капли алкоголя; уверял, что хождения в ночные клубы будут ей только во вред, да и сам после работы всё время торчал дома.

Поток невесёлых мыслей Кáрмен был прерван телефонным звонком. «О боже! – простонала она. – Это уже третий раз за сегодняшнее утро! Лучше бы он волновался за моё здоровье каким-то другим способом да вывел бы куда-нибудь поразвлечься…» Кáрмен медлила подходить к телефону, но в конце концов, решив, что лучше ответить, чем усугублять вероятность того, что звонок сейчас разбудит ребёнка, двинулась к аппарату. В общем-то, девочка последнее время стала гораздо более сносной и спала по много часов в день. Кáрмен, как могла, способствовала этому: она просто не выносила дочь, когда та бодрствовала.