– Мило, очень мило, – подумала Мирослава.

– У вас не найдётся стакана воды? – спросила Волгина и обворожительно улыбнулась.

Несколько секунд длилась тишина.

– Мама! Ты слышала?! – наконец подала голос Марина, – человек хочет пить.

Мать что-то недовольно пробурчала себе под нос и скрылась за дверью.

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, – итак, зачем вы ищете Иру?

Марине было лет тридцать. Хорошая фигура. Довольно милое лицо. Вот только его выражение! Маска недовольства и постоянной раздражительности старила его лет на десять, и любые косметические ухищрения были бессильны поправить дело.

– Вам бы пошла улыбка, – тихо сказала Мирослава.

– Что?! – изумилась Марина.

– Ничего… Просто я представила, как вы улыбаетесь.

– Я редко улыбаюсь, – Марина поджала губы, – моя жизнь не даёт мне повода для улыбок.

– Жаль…

Марина бросила на Мирославу нетерпеливый взгляд, – ну, так я слушаю вас!

Мирослава понимала, что переубеждать в чём-то эту женщину занятие долгое и, скорее всего бесполезное.

Вернулась мать Марины и протянула Мирославе стакан с водой.

– Спасибо, – Мирослава сделала несколько глотков, – вы очень добры…

Женщина странно хмыкнула.

– Мама! – резко сказала Марина, – займись каким-нибудь делом! Разве ты не видишь, что нам нужно поговорить?!

Женщина повернулась и ушла, с раздражением захлопнув за собой дверь.

– У моей матери отвратительная привычка совать свой нос в чужие дела, – сердито проговорила дочь.

Мирослава сделала вид, что не услышала брошенной реплики. Она осторожно поставила стакан на стол.

Марина с нетерпением наблюдала за Мирославой.

Волгина огляделась вокруг, подошла к глубокому креслу, опустилась в него и собралась, сжато передать суть проблемы.

В это время дверь распахнулась и Марина, резко обернувшись, бросила на входящего уничтожающий взгляд. Но неожиданно выражение её лица смягчилось и что-то наподобие улыбки тронуло её узкие губы.

В комнату пружинистым шагом вошёл молодой мужчина. Должно быть, ему было слегка за тридцать. Бледный, поджарый. Настолько поджарый, что казалось, его ради эксперимента затянули в корсет великосветской модницы девятнадцатого века.

– Это мой муж Эдуард, – Марина взмахнула рукой, – а это Мирослава.

– Очень приятно, – улыбнулся Эдуард, – можете называть меня просто Эд.

– Мне тоже приятно, Эд, – улыбнулась в ответ Мирослава.

– Я и не знал, что у тебя гости, – проговорил Эдуард удивительно приятным голосом, обращаясь к жене, – надеюсь, ты не забыла, что к нам скоро придут друзья?..

– Конечно, нет, – отмахнулась Марина, – Мирослава пришла, чтобы поговорить о моей подруге Ирине.

– Почему бы ей не поговорить с самой Ириной? – спросил Эдуард.

– Ну, ты же прекрасно знаешь, что Ирина уехала, – начала раздражаться Марина.

– Так позвони ей и скажи, что её ищут, – не уступал мужчина.

– Но Ирина просила… – проговорила Марина.

– Думаю, что такая милая девушка, как Мирослава ничем не сможет угрожать твоей подруге, – проворковал Эдуард.

Марина кисло улыбнулась.

– Я сам позвоню ей, дорогая, чтобы не затруднять тебя.

– Не муж, а конфетка, – с мягкой иронией подумала Мирослава.

Эдуард подошёл к телефонному аппарату и набрал код города и номер телефона.

Он обернулся к Мирославе, – видите ли, Ирина решила отдохнуть, подлечить свои нервы. И отправилась на побережье. Вам знаком городок Агатовый берег?

И не дожидаясь ответа, продолжил, – его называют жемчужиной на морском берегу. Там великолепная природа и чудесный сервис. Отдых на этом курорте, несомненно, придаст Ирине силы для дальнейшего…

– Довольно, Эд! – оборвала мужа Марина, – не лезь в чужие дела.