– И давай прекращай играть. Карча, иди сюда, – обращаюсь к невидимому. – Мне что-то совсем плохо. Даже голову повернуть не могу.

Какой, к хренам собачьим, Карча? Что за странное имя или кличка? И сразу в голове появился ответ – родственник по отцу. Троюродный брат, внук моего двоюродного деда, сопровождавший мою бабку и оставшийся в кочевьях сари, то есть в наших родовых землях. Бабушка у меня из племенного союза ясов, которые кочуют юго-восточнее в междуречье Кум-су и Терк-су. Вернее, жили они там до недавнего времени, пока с юга не пришла беда. На самом деле это были коварные и сильные враги, которые сначала рассорили нас с союзниками, а потом разбили поодиночке. Откуда я это знаю? Какая бабка из царского ясского рода? Почему я начал говорить на этом странном языке и понимаю его? Я схожу с ума?

Тем временем раздался громкий топот, который прервал мои мысли. Здоровенное тело плюхнулось рядом, и надо мной нависло чумазое, но улыбающееся человеческое лицо. Слипшиеся тёмно-русые волосы выбивались из-под странного колпака с отогнутыми полями, похожего на казахскую или киргизскую шапку. Молодой, не более двадцати лет, судя по отсутствию растительности на лице. Одежда парня тоже была мокрой, как и моя. Голубые глаза смотрели на меня чуть ли не с обожанием.

– Ты жив! Не этим проклятым къазакъла[6] убить моего брата! Но как ты меня напугал. А ещё этот эсремет[7] в обличии коня! Представляешь, он не пускал меня, кого знает всю жизнь! Я еле увернулся от его копыт, думал, меня сейчас затопчут! – Последние слова мой здешний брат произнёс с явным восхищением.

Далее этот медведь без спроса перевернул меня набок, разорвал рубаху и начал что-то делать с плечом. Резкая боль чуть не заставила меня закричать, но какая-то внутренняя сила позволила терпеть творящееся издевательство.

– Стрела застряла в стёганке и отскочила от лопатки, но рана сильно кровоточит, – выдал своё резюме мучитель. – Хорошо, что ты сбросил халат, переплывая Озгол, он мог потянуть тебя на дно. Даже не знаю, как тебе это удалось.

Во время своего монолога детина перемотал меня куском ткани – влажной и не особо чистой. Далее Карча дотронулся до шишки на моей голове, что заставило меня резко дёрнуться.

– Да! Железная у тебя голова, Алтан! Ты ведь был без шлема. На голове только шапка, и всё равно даже праща тебя не взяла.

– Давай меньше слов и думай, что делать. Я идти пока не могу, – прерываю словоблудие здоровяка.

– Есть два пути, брат. – Карча сразу стал серьёзным. – Тебе надо отлежаться. Можно спрятать тебя в ближайшей роще и ехать за подмогой. Или останусь с тобой, но тогда, если нас найдут проклятые бродники, то род не узнает, что они нарушили перемирие и напали на наши пастбища.

– Ищи рощу, Айю[8]. – Второе прозвище брата всплыло само собой. – Карабаш меня защитит от мелких хищников. Ну а если предатели решат нас добить, то глупо умирать обоим. Надо отомстить за нападение – это закон степи!

Какая месть и что за степь? В голове всё перемешалось. Только разговор на другом языке и непонятные обрывки знаний прямо кричали, что Серёга куда-то влип. И похоже, увяз я в этом весьма основательно. Ни в одном сне у меня не было такого полного погружения. В первую очередь на это намекали запахи вечерней степи, которые просто одуряли, и стрекот тысяч насекомых. Одежда, конь, новый брат, раны и стремительно темнеющее небо говорили о том, что я не сплю. А ещё я домой хочу, к невесте и родителям.

– Оставляю тебе бурдюк с водой и всё вяленое мясо. Здесь и на пять дней хватит, но я думаю вернуться через два. Карабаша надо распрячь, ты только прикажи ему не кусаться.