Казалось, что вопрос халифского преемства был решен отныне раз и навсегда. Капитуляция Мекки – важнейшего в религиозно-символическом плане города «дар-аль-ислама» – вроде бы подвела черту под споры о наследии пророка и легитимности Омейядов. Однако насильственные методы, которые Муавийя использовал при совершении им государственного переворота (и, по большому счету, узурпации власти над всей «уммой») оставили в сердцах и душах многих мусульман горький привкус и осадок свершившейся на их глазах очевидной несправедливости. К тому же Муавийя, возможно, сам того не желая и не осознавая, создал прецедент, давший другим пример для подражания. С тех пор всякий пребывающий у власти халиф при жизни назначал себе преемника – как правило, своего старшего сына. Этот путь наследования халифской власти, избранный Муавийей, не нашел одобрения у многих мусульман. Поэтому совсем не удивительно, что после смерти Муавийи в 680 году его сын Язид отнюдь не снискал у «муслимов» всеобщей поддержки. Хусейн по-прежнему пребывал в безопасности в священной Мекке, под защитой безбрежных песков Аравийской пустыни, отделявших его от поддерживающей «неправедного» Язида Сирии. Хотя Хусейн и отказался признать законность притязаний Язида на халифскую власть, он вряд ли был бы способен изменить сложившуюся в «умме» ситуацию в свою пользу, пока оставался в Мекке, хотя и продолжавшей считаться духовным центром ислама, но все-таки находившейся на периферии политической жизни Халифата, в отличие от Дамаска-Димашки, ставшего, со времен Муавийи, по воле первого халифа-Омейяда, неоспоримым политическим центром мусульманского мира. Иными словами, Хусейн мог не опасаться за свое существование лишь до тех пор, пока оставался в надежно укрывавшей его Мекке, но был не в состоянии оказывать оттуда мало-мальски ощутимого влияния на ход политической жизни «дар-аль-ислама».

И потому, когда в 680 году Хусейн был призван своими, объявившими о готовности оказать поддержку его правому делу, сторонниками в Куфе (том самом городе, в котором был смертельно ранен «Меч ислама» Али), он принял решение последовать их призыву и ступить на стезю военно-политической борьбы с Омейядами. Его друзья-мекканцы, не уверенные в искренности куфийцев, в серьезности сделанного ими Хусейну предложения и в реальности обещанной ему куфийцами поддержки, долго отговаривали внука пророка Мухаммеда от задуманного им, слишком рискованного, с их точки зрения, предприятия. Однако Хусейн не прислушался к их доводам. Понимая, что, если он не воспользуется представившейся ему возможностью выйти на арену мировой политики, то навсегда лишится надежды стать главой исламского мира. Внук пророка двинулся по направлению к Куфе через Аравийскую пустыню в сопровождении небольшого числа своих сторонников. Один из родственников Хусейна, высланный вперед за поддержкой, был перехвачен одним из военачальников халифа Язида и убит. Но известие о постигшей его сородича злополучной судьбе не заставило Хусейна отказаться от своего намерения. По пути он встретился с известным стихотворцем Хаммамом ибн Галибом по прозвищу аль-Фараздак, сделавшим внуку пророка поэтическое предупреждение: «сердце города (Куфы – В. А.) – на твоей стороне, но меч его занесен над тобой».

Разочарованные явным отсутствием у Хусейна реальной поддержки, обещанной внуком пророка своим сторонникам при выступлении в поход на Куфу из Мекки, присоединившиеся к Хусейну воинственные бедуины-«бедави» – кочевые арабы пустыни – стали изменять ему и отделяться от его отряда целыми группами. Верность сыну «хазрата» Али сохранила лишь горстка «вернейших из верных». Здравый смысл и эти «вернейшие» подсказывали Хусейну единственный разумный в сложившейся ситуации выход – как можно скорей возвращаться в Мекку и укрепиться в этом надежном убежище. Однако Хусейна сопровождали многочисленные женщины и дети, которые не выдержали бы тяготы изнурительного обратного пути. Хусейн опасался за их жизнь. И потому внук пророка Мухаммеда продолжил свой путь в Куфу, навстречу своей судьбе, оказавшейся не менее печальной, чем судьбы его отца и старшего брата. Приблизившись к Куфе, Хусейн был встречен многочисленным отрядом сторонников Язида, потребовавших от Хусейна отдаться со своими людьми под их защиту (то есть, фактически, сдаться без боя). Внук пророка гордо отказался и направился к расположенному в пятидесяти километрах севернее Куфы городку Кербеле на реке Евфрате. Язид выслал вооруженный отряд для захвата сына «хазрата» Али живым или мертвым. Воины «неправедного» Язида окружили небольшой отряд «праведного» Хусейна и перекрыли ему водоснабжение. Свидетельством безмерного уважения, которым пользовался Хусейн среди своих верных и преданных последователей, может служить следующий факт: хотя всем сопровождающим его безоружным спутникам и спутницам был дан шанс беспрепятственно покинуть Хусейна, никто из них не воспользовался этим шансом спасти свою жизнь.