– Вот это, – он указал на порез на правой скуле молодой женщины, – просто выглядит устрашающе, но вот это, – он показал на рану на ее голове, – может вызвать наибольшее беспокойство.

Кэролайн сглотнула от внезапного комка, образовавшегося в горле, и, обернувшись, наткнулась на обеспокоенный взгляд Джеймса. Она сдержанно, но уверенно улыбнулась ему, а затем повернулась, чтобы посмотреть, как доктор накладывает повязку на скулу пациентки. Краем глаза Кэролайн видела, что Джеймс выскользнул из комнаты с мрачным и решительным выражением лица.

– Не думаю, что у нее проломлен череп, – сказал ей доктор Брэнт, – но это мы не узнаем наверняка еще несколько часов. Ее зрачки, кажется, реагируют на свет, хотя в такой светлой комнате трудно судить. – Он посмотрел на Кэролайн. – Я могу подождать с вами, если хотите.

Кэролайн оставила Дейзи ухаживать за пострадавшей, а сама повела доктора Брэнта вниз, в главную часть усадьбы. Подойдя к центральному холлу, они услышали громкий голос, доносившийся из библиотеки. И хотя слова Джеймса было трудно разобрать, по его тону было все понятно. Уолтер получал в данный момент хорошую взбучку от Джеймса.

Чувствуя себя неловко от столь эмоционального выпада своего брата, Кэролайн повела доктора Брэнта в гостиную.

– Наверное, нам следует подождать здесь. – Она повернулась к дворецкому. – Роберт, дайте лорду Эллерби знать, что мы здесь, пожалуйста, когда он освободится. – Она быстро закрыла двери. Тяжелое дерево дуба сделало свое дело: отголоски гнева молодого лорда теперь стихли и были почти неслышны.

– Джеймс будет здесь через мгновение, – сказала Кэролайн, хотя никаких комментариев и не требовалось. Она проводила доктора к дивану и уселась на соседнее кресло, делая вид, что ее вовсе не беспокоит происходящее в библиотеке. Она вздохнула. Ей было жалко своего брата… своего старшего брата.

Быть строгим воспитателем стало с некоторых пор новой ролью для Джеймса, и он не испытывал от нее никакого удовольствия. Но Уолтера нужно поставить на место, привлечь к ответственности за свои действия. Слишком долго он находился без должного контроля. Их мать сильно избаловала его.

Кэролайн была уверена, что на этот раз Джеймс не уступит, когда вернется их мать. В сентябре Уолтер возвратится в Итон.

– О чем ты только думал? – требовал ответа Джеймс. Его вопрос, произнесенный не слишком громко, эхом разнесся по комнате. Изо всех сил стараясь обуздать гнев, Джеймс сделал глубокий вдох. Он пытался успокоиться и изобразить самое суровое выражение лица, какое бывало у его отца.

– В манере твоей езды не было ни капли умеренности, никакого приличия, ни капли достойного поведения. Ничего из того, что ты нам обещал!

– Хватит, Джеймс. Это была не моя вина… на самом деле не моя. По этой дороге редко ездят. Откуда мне было знать, что там окажется лондонский экипаж?

– Действительно, – сказал Джеймс, и в его словах почувствовался намек на сарказм, – откуда тебе было это знать, ведь он проезжает по этой дороге в одно и то же время каждый день с момента твоего рождения… И ты мог догадаться, что сегодня, как и во все остальные дни, он появится на этой дороге снова.

– Нет, не мог! – Уолтер в упор смотрел на брата несколько минут.

Джеймс смотрел в ответ, ни капли не смягчаясь. Если он не будет сейчас суров и непреклонен, Уолтер воспользуется этим преимуществом, раздвинет границы дозволенного и снова лишит Джеймса власти над собой.

Наконец Уолтер опустил взгляд в пол.

– Мне стоило быть более осторожным.

Джеймс ждал, надеясь на то, что Уолтер извинится или пообещает, что больше не помчится по дороге без предварительной проверки. Но не последовало ни того, ни другого. Вместо этого, когда Уолтер поднял глаза, выражение его лица было насмешливым, а рот – полуоткрыт. Без сомнений, он приготовил какой-нибудь язвительный комментарий.