– Покажи мне одну чистую душу во вселенной, и я тогда я не стану разрушать весь мир, – обещала она, обещала она, полагая, что такую душу не найти. Обладателем такой души, конечно же, оказался Таор.

А потом был заговор во дворце. Алаис казнила царедворца и жрецов и купалась в их крови. В кадре было почти видно ее обнаженное тело с крыльями, растущими прямо из лопаток в спине. Как неожиданно, что просматривая фильм второй раз, начинаешь замечать в нем много такого, зачем не доглядел раньше. Например, Даниил заметил, что браслет-змея на предплечье Алаис живой и ползает по руке вверх-вниз, а ее золотые кудри шевелятся и завиваются, как живые змеи.

Кто-то отвлек его от просмотра. Еще один зритель вошел в зал? Или он и раньше здесь был? Некто плавно двигался меж кресел, а подол длинного одеяния скользил за ним по полу. Тихие, но монотонные шаги начали раздражать. Даниил оглянулся. Силуэт в ярко-красной накидке резко контрастировал с темнотой, будто накидку подсветили изнутри электричеством. Эту накидку словно сшили из крови и огня.

Даниил уже где-то видел этот алый капюшон и широкие старомодные рукава. Неужели этот тот самый субъект, который раздавал билеты подросткам. Что он делает в кинотеатре? Вероятно, он работает здесь и иногда выходит наружу, чтобы раздарить приглашения. Хороший способ заманить публику на просмотр, но это вроде бы зона VIP. Сюда не принято допускать всех подряд.

Некто в алой мантии ощутил, что Даниил на него смотрит, и поднял свою бульдожью морду. Даниил вздрогнул и поспешно отвернулся. Хорошо, что их разделяют десятки рядов, иначе можно было бы испугаться.

Самоутешение оказалось преждевременным. Миг и некто в красном уже находился рядом, всего-то в заднем ряду. Как стремительно он мог передвигаться, если хотел. Он? Или оно? Даниил обратил внимание на черные руки, коснувшиеся спинки кресла рядом с ним. Больше они походили на лапы диковинного зверя.

Существо коснулось его плеча когтями, край красного рукава почти обжег. Казалось это ткань вроде шелка, а оказалась жестче наждачной бумаги.

– Что ты чувствуешь?

Вопрос был внезапным до жути. Хоть существо и обладало мягким, чуть шипящим голосом, но сознание обжигала мысль, что оно вообще умеет говорить.

– Отпусти!

Даниил рванулся, но его когти держали тверже металла.

– Что ты чувствуешь? – рефреном повторило оно. Ухо обжигало от его дыхания, как от огня. – Ты смотришь на нее и чувствуешь, что она принадлежит только тебе. Единственному живому зрителю здесь. Потому что она уже мертва. У мертвых могут быть поклонники, но не может быть любовников, которые ими владеют. По этой причине многие обезумевшие фанаты мечтают убить живых звезд, чтобы завладеть ими безраздельно. Тело умирает, а картинка в кадрах живет вечно. Ты покупаешь билет или видеодиск, и полностью избавляешься от ревности. Ведь видеозапись это все, что от нее осталось. И она твоя. Не настоящая, так воспроизведенная в электронике. И кому нужно бренное тело?

Голос существа всколыхнул болезненное воспоминание: дождь, лимузин, премьера, выстрел, запоздалая реакция телохранителей. Даниил чуть не погиб в тот вечер. Какой-то чокнутый, якобы подошедший за автографом, стрелял в него. И охрана ничем не смогла помочь. А мраморные статуи перед красной дорожкой… Это ведь могло лишь показаться.

– Убить звезду, значит завладеть ей навсегда. Тебе повезло. Ты влюблен в уже мертвую. Никто не обнимет ее на твоих глазах. Никто не причинит тебе боль.

– А фильм, что идет… – там на экране в финальной сцене Таор пытался поцеловать ее, но натыкался на ангельскую недоступность.