Мы врываемся в березовый коридор у кромки полей. Впереди нескончаемые заросли трав с какими-то желтыми цветками, названия которым мне неведомы. Фотографирую на память эту неизвестную красоту, пока режиссер бродит в поисках заброшенной военной части. Поле перетекает в небольшой лесок. Среди необыкновенной, так непривычной городскому жителю, тишины раздаются птичьи голоса. Продвигаюсь вперед по лесной тропинке. Вокруг никого – все наши ушли дальше, а я со своими фотографическими делами отстала. День, солнце светит, но в этом лесу меня начинает охватывать какое-то странное чувство, лес кажется таинственным. Завидев меня, копошащиеся в кустах птички улетают повыше. Через какое-то время догоняю своих коллег. Сквозь заросли видим остатки военной части. Здесь уже сложно различить строения – они сдались под напором природы. Что-то вроде сказочных замков, увитых плющом. Лишь кое-где проглядывают двери, пустые глазницы окон, ступеньки. Снова едем дальше.

Ополье неожиданно прерывается лесом – не зря село, в котором мы находимся, называется Раменье, то есть лесной или обрамляющий лес. Место это в теплое время года завсегда облюбовано туристами. На каждом шагу – палатка, на берегу Нерли, где пляж – пикники. А на противоположном берегу уже снова нескончаемые поля, простор такой!

– Какой у тебя номер? – кричат с лесного берега мальчишки.

Напротив, на высоком берегу реки, стоят девчонки, смеются и что-то отвечают горе-женихам. Оглядываюсь – рядом ни моста, ни лодки. Только возвышающиеся над низенькими домами храмы. Судя по всему, девочки пришли сюда из Мордыша. Пешком до Нерли всего около километра через поле – на машине дольше ехать, и не очень удобно по полю. А пешком – самое то.

Шумно, много людей – кино здесь снимать не получится. Поэтому едем дальше, уже западнее. На выезде из Раменья натыкаемся на заброшенные строения – то, что нам и нужно для одной из сцен. Похоже, это бывшие гаражи. Все вокруг заросло полынью, повсюду ее резкий и такой настоящий аромат. Захожу в одну из заброшек. А это и не заброшка. Слышу щебетание, поднимаю голову и вижу ласточкины гнезда. Птахи снуют из здания на улицу туда-сюда, принося птенцам еду. Кажется, им здесь все нравится. Внутри также нахожу какое-то аутентичное граффити.

– Всё, на сегодня хватит, – сказал режиссёр.

Нужно возвращаться в наш КИНОдом в Боголюбово, чтобы успеть сделать последние приготовления и раздать указания перед предстоящей сменой. Машина несет нас через Владимиро-Суздальское ополье, мелькающее по обеим сторонам дороги. Вроде бы привычные пейзажи, но каждый раз открываешь здесь для себя что-то новое, что заставляет очистить голову от информационного шума и задуматься о чем-то по-настоящему важном.

Время сиесты подходило к завершению. Солнце над крутыми косогорами реки Нерли неуклонно уходило все ближе к горизонту, но июльский жаркий день и не думал становиться мягким теплым вечером. Что говорить, лето 2022 года выдалось жаркое, трудовое, ударное. Вот уже и двухэтажные дома у дороги, над которыми возвышается величественная колокольня монастыря с большущими часами. У Святых Ворот приветственно махали зелеными ветвями-руками русские березки.

– О, наши! – приветственно загудели мы клаксоном.

Из окна автомобиля мы наблюдали милую картину. Наши актеры-москвичи, погоняемые Полиной, словно пастухом, заходили в Святые Ворота Боголюбского монастыря. Встреча эта была одновременно неожиданной и приятной. Ведь еще несколько дней назад москвичи открещивались от похода по достопримечательностям поселка. Конечно, по жаре 2 км по Боголюбскому лугу в одну сторону и столько же обратно осилит не каждый. Но ребята решили принять этот вызов.