Ошеломлённый Хеканахт, не чуя под собой ног, прошёл через весь зал и опомнился лишь тогда, когда увидел перед собой бесстрастный лик Осириса. Он упал на колени и произнёс:
– Привет тебе, о Великий бог, Владыка Чертога Двух Истин! Я пришёл к тебе, о мой повелитель, я явился, чтобы узреть твоё великолепие. Я знаю тебя, я знаю твоё имя, я знаю имена сорока двух богов, которые пребывают с тобой в этом чертоге. Воистину Рехти-Мерти-Неб-Маати – твоё имя! Вот я пришёл к тебе с правдой. Ради тебя я уничтожил свой грех.
Да не случится со мной ничего дурного в этой стране, в Великом Чертоге Двух Истин, ибо я знаю имена сорока двух богов, пребывающих в нём, сопутников Великого бога Осириса!
Произнеся последнее слово, Хеканахт припал челом к полу. Осирис хранил молчание. Наконец писец встал и, пятясь, отошёл от престола Владыки мёртвых. Затем он обратился к каждому из сорока двух богов, присутствовавших в зале:
Но вот исповедальный обход богов закончен. К растерявшемуся Хеканахту подошёл Анубис, взял его за руку и подвёл к весам. Предстоял «допрос» главного свидетеля – сердца писца. Свидетеля бесстрастного и неподкупного, знающего о подсудимом всё. И Хеканахт обратился к нему с горячей мольбой:
– О моё сердце! Не свидетельствуй против меня на суде! Пусть никто не выступит против меня! Не отворачивайся от меня перед стражем весов Анубисом! Пусть не станет моё имя зловонным. Да не прозвучит обо мне ложь перед великим богом Хентиаменти! Да войдём мы с тобой в страну счастья!
Наступила напряжённая тишина. Анубис взял с подноса сердце и положил его на чашу весов. На другую чашу богиня правды, справедливости и правосудия Маат положила страусиное перо. Если чаша с сердцем поднимется, значит, на весах невесомое сердце легкомысленного, пустого и безответственного человека. Если же чаша опустится, станет ясно: сердце наполнено свинцовым грузом зла, ненависти и эгоизма[32]. И в том и в другом случае обладатель такого сердца будет признан грешником, и ему придётся умереть навсегда.
Немного поколебавшись, чаши весов успокоились. Взоры всех присутствовавших обратились к стрелке весов. Хеканахт смотрел на неё с надеждой и ужасом. Аммт, предвкушая возможную поживу, лязгала челюстями и нетерпеливо переступала с лапы на лапу. Анубис присел на корточки и внимательно изучил положение стрелки. Вскоре он убедился: стрелка располагалась строго отвесно – значит, сердце и перо уравновесили друг друга. Облегчённо вздохнув, Анубис сообщил об этом Тоту. Тот записал показания Анубиса в табличку и обратился к собранию богов:
– О боги! Внимайте этому суду! Сердце Осириса-Хеканахта было воистину взвешено. Оно было признано праведным после испытания на великих весах. В нём не было найдено никакого зла.
И собрание богов вынесло окончательный вердикт:
– То, что вышло из твоих уст, Тот, живущий в Хеменну, подтверждается. Осирис, писец Хеканахт победоносный, божествен и правогласен. Он не грешил, не творил зла против нас. Пожирательнице Аммт не будет дано торжествовать над ним. Да будут дарованы Осирису-Хеканахту пища богов и место для вечной жизни на Полях Иару, как и всем почитателям Гора. Да предстанет он перед Великим Осирисом!