Петров допрашивает Умарова. Тот рассказывает:

– Мы работали и жили прямо в подвале, начальник. Нас никуда не выпускали. Не жизнь – каторга!

Рабочие рассказывают, какую работу выполняли в цеху. Снова в кабинете Петров и Умаров.

– Мы все из Узбекистана, начальник. Думал – заработаю, дома чайхану поставлю. Здесь обещали хорошие деньги дать.

Только один Сушко вызывающе смотрит на следователей.

– Я отказываюсь с вами общаться без адвоката.

В кабинете за столом сидит начальник райотдела полковник Гарбулин, вернувшийся из командировки. В кабинет заглядывает Корякин.

– Разрешите, товарищ полковник?

– Входи, Юрий Владимирович, – приглашает его Гарбулин.

Корякин проходит и садится за стол.

– С приездом, Олег Григорьевич. Как Москва?

– Стоит, родная, – улыбается начальник, – Что с ней сделается?

– Как съездили?

– Удачно. Генерал особо отметил работу нашего отдела. Так что, ждем новые звездочки на погоны.

– Стараемся, товарищ полковник, – доволен Корякин.

– Что у тебя? – Интересуется Гарбулин.

Корякин откашливается.

– Товарищ полковник, что будем делать с Петровым?

– А что с ним делать? – Спрашивает начальник.

– С ним в последнее время… не все в порядке…

– Что ты имеешь в виду?

– Пить бросил, – с возмущение сообщает Корякин, – В филармонию собрался…

– Зачем?

– Симфоническую музыку слушать.

Гарбулин расплывается в добродушной улыбке, замечает серьезное настроение своего заместителя, пересаживается напротив него.

– Юрий Владимирович, а ты посмотри на него, с другой стороны. Растет Петров. К прекрасному тянется.

– Вы так считаете? – Не понимает подполковник, куда клонит начальник.

– Конечно, – продолжает Гарбулин, – Петров – хороший опер. Работу знает. Что нам еще нужно?

– Понял, товарищ полковник.

– С него пример брать нужно. Вот и организуйте поход… в музей. Для повышения, так сказать, культурного уровня. Я тоже с удовольствием схожу.

Петров просыпается в постели. Часы показывают «8–00». Он потягивается и поднимается с кровати. Это у него первый трезвый выходной.

Петров лежит на диване с книжкой в руках; вытирает пыль на мебели; готовит еду (режет лук и горько плачет); смотрит телевизор; сам с собой играет в шашки («Чапаева»); опять вытирает пыль; звонит по телефону Засимову.

– Коля, привет.

– Вань, извини, говорить не могу, – сообщает Засимов, – Я занят.

Петров откладывает мобильник в сторону.

Снова лежит на диване с книжкой в руках; вытирает пыль на мебели; варит кофе (кофе сбегает); смотрит телевизор; сам с собой играет в шахматы; опять вытирает пыль.

Сидорова выглядит шикарно. Петров слушает классическую музыку в исполнении секстета струнных инструментов. Рядом с ним – счастливая Сидорова. Она плачет, слушая музыку, а он большим усилием воли старается не заснуть…

После концерта Петров, молча, провожает Сидорову домой. Они идут по набережной.

– Потрясающий вечер! – Говорит она, – Спасибо… Ваня.

Петров удивленно смотрит на Сидорову, ведь она впервые назвала его по имени.

– А ты оказывается красивая, Си… Маша, – поправляется он, – А я не замечал.

– Это тебе в темноте так кажется, – оправдывается она.

– Почему ты не замужем? – Вдруг спрашивает он.

– Никто не берет, – сообщает она, – Наверное, за красоту…

Петров берет Сидорову за руку. Оба смущаются. Возникает неловкая пауза.

– Мы уже пришли, – произносит она, – Вот мой дом.

– Чаем не угостишь?

– Поздно уже, – пугается она, – а завтра рано на работу.

– Тогда… Спокойной ночи?

– Спокойной ночи…

Сидорова забегает в подъезд, а Петров идет к остановке.

Петров дома не находит себе места. Кормит котенка, берет мобильный телефон, но не решается позвонить. Потом все-таки набирает номер.