ПЕТР: Когда ты уже остепенишься и перестанешь скакать по жизни, как кузнечик? Когда ты, наконец, начнешь думать головой, а не тем, что у тебя между ног. Когда ты, в конце концов, будешь брать ответственность на себя…

Илья делает вид, что спит.

Панорама спящей деревни. Окна домов не светятся. Лавочки у домов пусты. Тихо плещется река. На двери магазина висит огромный замок. Лишь одна лампа, висящая на столбе у клуба, освещает небольшой островок площади.

В каком-то дворе лает собака. Ей сразу же отвечают собаки с других дворов. Через некоторое время лай прекращается и наступает звенящая тишина, в которой слышится…

…громкий храп «смертельно больного» Петра и здорового Егора, от которого не может спать Илья. Он закрывает уши подушкой. Затем садится в кровати и поочередно смотрит то на отца, то на сына.

Где-то кричит петух, возвещая о начале нового дня. Панорама деревни. Далее мы видим мост через реку, дорогу к ферме…

…и саму ферму, возле которой стоят возмущенные женщины-доярки. Среди них Анжела, Светлана, тетка Шура и ветврач Лещев. Федякин на тракторе завозит силос в коровник. Филимон откачивает отходы из выгребной ямы в бочку ассенизаторской машины. Светлана обращается к Лещеву.

СВЕТЛАНА: Костя, где этот Каргин? Молоко скиснет, пока его дождемся.

ЛЕЩЕВ: Не знаю.

СВЕТЛАНА: Так узнай…

От них отделяется тетка Шура.

ШУРА: Если – не помер, то – дрыхнет. А если – дрыхнет, то я его убью, козла старого.

Тетка Шура заскакивает на подножку ассенизаторской машины.

ШУРА: Филя, подбрось меня к Каргину.

ФИЛИМОН: Это можно.

Филимон закрепляет шланг, снимает рукавицы, закрывает щиток насоса и садится в машину.

Распахнув калитку, тетка Шура входит во двор Каргина, легко подлетает к дому и требовательно стучит в дверь. Дверь сама открывается. Тетка Шура решительно входит внутрь дома.

Тетка Шура входит в комнату и замирает у двери.

ШУРА: О, Господи!

Тетка Шура крестится. На столе под белой простыней лежит Каргина.

ШУРА: Никак помер!

Каргин открывает один глаз и говорит загробным голосом.

КАРГИН: Пока нет, но совсем скоро…

Тетка Шура набрасывается на него.

ШУРА: Дурак старый, напугал только…

КАРГИН: Не шуми, Шурка. Дай спокойно умереть.

ШУРА: Не дам. Сначала молоко с фермы увези, а потом сколько хочешь умирай.

КАРГИН: Земные заботы меня больше уже не касаются. Я уже обмылся и приготовился на тот свет.

ШУРА: Хватит дурить, Васька! На работу пора.

КАРГИН: Отработался я, Шурка.

ШУРА: Кто тебе это сказал?

КАРГИН: Вчера ночью встретил я Старуху с косой.

Тётка Шура удивленно смотрит на Каргина.

ШУРА: Какую старуху?

КАРГИН: Ту самую… Позвала она меня с собой.

ШУРА: Ночью?

КАРГИН: Да.

ШУРА: Чего ж ты сразу с ней не пошёл?

Каргин морщит лоб.

ШУРА: Значит, не так ты ей нужен.

КАРГИН: А чего она приходила?

Тётка Шура вздыхает.

ШУРА: Придет время – сам у неё спросишь. А тебе ещё рано думать о смерти.

КАРГИН: Не рано.

ШУРА: Рано.

КАРГИН: Не рано. Мне лучше знать.

ШУРА: У тебя жизни ещё лет на десять.

КАРГИН: Это снаружи, Шурка, а внутри – всё уже мертво.

ШУРА: Ой, ли?

КАРГИН: Точно.

Тётка Шура подходит к столу и толкает Каргина.

КАРГИН: Ты чего?

ШУРА: Подвинься, сейчас я проверю.

Она укладывается на стол рядом с Каргиным и запускает руку под простыню. Каргин тут же подхватывается на ноги. Он – в трусах и майке.

КАРГИН: Дура!

ШУРА: Чего ты вскочил, Вася? Чего испугался?

Каргин плюется.

КАРГИН: Человек помирает, а она с непристойностями к нему лезет! Некрофилка!

Тётка Шура соскакивает со стола, поправляет платье.

ШУРА: Раз ты всё равно поднялся, Вася, – дуй на ферму за молоком.

КАРГИН: Никуда я не поеду.

ШУРА: Вася, я могу продолжить.