Находясь на взводе, сел в машину и уже практически закрыл за собой дверь, как вдруг сначала услышал энергичное постукивание каблучков, приближающихся ко мне, а затем до слуха добрался и растерянный голос Насти:

– Ладно, извини меня, Ярослав. Я и впрямь перегнула палку, жестканула, но я не со зла, – виновато посмотрела на меня, придерживая дверь и не давая мне ее захлопнуть. – Это же была шутка. Я хотела поднять тебе настроение.

– Я забыл, что чувство юмора у тебя так себе, – ответил из салона, немного расслабившись.

– Есть у кого поучиться. Сначала я подумала, что понадобилась тебе, чтобы отделаться от жены, и согласилась только из женской солидарности и уважения к ней. Я хотела спасти ее от такого, как ты, – доказывала она, что не зря носит звание отъявленной стервы. – Но, как поняла, у тебя нет и никогда не было никакой жены.

Чувство стыда мигом скрутило меня колючей проволокой, уши запылали, желудок сжался.

– Я выдумал ее, чтобы ты поняла, что я совсем не тот, кто тебе нежен.

– Я и без того это знала!

Настя задрала голову и посмотрела наверх. Придвинувшись к краю сиденья, я проследил за ее взглядом. Она смотрела на окна второго этажа. В кухне горел свет, а за полупрозрачной занавеской находился человек, все это время наблюдающий за нами. Однако в следующую секунду этот человек исчез, отскочив в сторону, и только колышущаяся занавеска свидетельствовала о том, что в квартире Насти кто-то был.

Возможно, я поспешил с выводами о выдуманном Антоне. Все-таки он существовал.

Но он либо дебил редкостный, либо "каблук", раз согласился на такое. Нормальный мужчина ни за какие деньги не отпустил бы свою девушку с левым мужиком на всю ночь. И это в Новый год. Каким бы уверенным в себе он ни был…

Но, быть может, я ошибаюсь и все дело в доверии, о котором я мало чего помню.

– Дай мне две минуты, я быстро надену твое платье и спущусь, – сказала Настя с большим энтузиазмом.

Вот это уже другой разговор!

– Выходит, не было никакой катастрофы с платьем, да? – спросил я.

Настя мотнула головой.

– Как и твоей жены. Целехонькое, отпаренное висит в коридоре. Ждет своего часа.

Я снова посмотрел на окна второго этажа, за которыми по-прежнему никого не было, затем вернул взгляд на Настю, голову набок склонил, оценивающе прошелся по ней с ног до головы.

Раз она сама признала свою ошибку и смогла пойти мне навстречу, то мне уже не хотелось сбивать ее с толку. Я не хотел ее отпускать даже на минуту. Были у меня сомнения насчет этого Антона, прячущегося под окнами. Я боялся, что, увидев меня, он мог передумать. Все-таки я считал себя достойным конкурентом.

– Сними линзы и рожки! – скомандовал, выбираясь из машины на улицу. – В остальном меня все более-менее устраивает.

– Ты уверен? – растерянно хлопнула глазами. – Но мое платье… Оно же…

– Обалденное, – договорил за нее и раскрыл перед ней свою ладонь, принимая в нее ее тонкие и ледяные пальцы. – У нас мало времени. Поехали. Если ты полностью прочла мою инструкцию, то должна помнить, что нам еще нужно будет подводить итоги года.

Настя охотно запрыгнула в машину, я устроился по соседству с ней. Пристально наблюдал за ней, пока она снимала с себя уродские линзы и рога, следил за ее изящными руками, искал изъяны на фарфоровой коже лица, но все безуспешно. Каких-то пару манипуляций – и она снова была совершенна, однако мысленно я все равно обрекал себя на провал.

Я выключил в салоне свет, чтобы не смущать Настю своим откровенным взглядом, и только потом приказал водителю ехать в особняк.

– А этот мужик не расскажет твоим родителям, что на самом деле у нас нет никаких отношений? – спустя долгие десять минут прошептала Настя, подбородком указав на водилу.