– Я выиграл! – закричал елов, ликуя. Друзья стали собирать сочные плоды и складывать их в плетёные корзины.

– Киморди младше тебя, а ты от него отстал, – укоризненно сказала Майтиния Пипо, – Глядишь, ты и меня на Фафсафе не догонишь. Не хочу быть твоей невестой!

Смеясь, она покинула возлюбленного и перешла к другому дереву, где собирали Киморди и Кифик. Раздосадованный Пипо остался один. Фасфаф – это придуманная племенем брачная игра, в которой жених должен догнать невесту и сорвать с её головы плетённый из растений бант, что символизировало её расставание с детством и переход в новую жизнь. Бывало, что некоторых особо шустрых невест женихи так и не догоняли, но это не имело особого значения: если любовь была настоящей, невеста всё равно выходила замуж.

Коалфа, большие, синие плоды, уже поспела. Её было так много, что разбегались глаза! Увлечённые разговорами и пополнением корзин, еловы даже не подозревали, что совсем недалеко от них, скрытая в деревьях и кустах, стояла машина людей… Двое мужчин, поочерёдно передавая друг другу бинокль, сосредоточено следили за безмятежными дикарями. Третий, полный господин средних лет, важного вида и с поблёскивающей на солнце лысиной, не сидел в кустах, высматривая еловов, а стоял на дороге. Он облокотился о машину, курил дорогие сигары и о чём-то думал. Кое-где в его волосах показалась седина, пышные усы были ухоженными и лоснились, а костюм выглядел свежим даже в этот жаркий день! Это был Влад Петрович, директор фирмы по отлову и транспортировке заморских еловов в Хонсву.

В распоряжении Влада имелось двадцать пять грузовых машин-клеток, и за каждую партию еловов, доставленных на мясокомбинат в городе Хонсве, он получал приличную сумму… Как бы ни гнусно это звучало, но законом такой отлов диких еловов допускался. Хонсва был чёрным городом на карте, и население других городов, тех, где еловы были такими же полноправными жителями, как люди, осуждали хонсвичей, считая их равными каннибалам.

Но, увы, не все… Бизнес! Деньги, как говорят, не пахнут, и они решали многое… Влад Петрович был недалёким человеком, и, по его мнению, елов, родившийся, выросший и живущий в лесу, как дикарь, являлся уже не разумным существом, а животным, чьё мясо вполне нормально

употреблять в пищу. Тем более, что хонсвичи были благодарны ему за его труд, и на эту «благодарность» Влад построил себе роскошный дом, обеспечил жену и дочь всем необходимым для комфортной, безбедной жизни. «Доброта» хонсовских каннибалов приятно оттягивала кошелёк, а самое главное – её было МНОГО…

И вот сегодня этот самый директор той самой фирмы в очередной раз приехал посмотреть, как проходит отлов, вместе с двумя охотниками. От его тлеющей сигары шёл дым, но еловов он спугнуть не мог: в густых зарослях видно не было, а обоняние у бедняг от природы слабое.

– Мишаня, ты расставил сети? – спросил один охотник другого.

– Да. Но вон те пятеро никак не идут туда, где я расставлял, – ответил худой и высокий парень со сгоревшим на солнце лицом, – И то: трое из них – самки! Чтоб провалиться главам хонсовских мясокомбинатов. Чем хуже еловихи?.. Почему нам запрещают их брать?!

– В Хонсве говорят, что в них меньше мяса. Слишком худые. Это наши, городские, нормальные. А дикие еловихи – кожа да кости. Зато яйца ценятся – только держись!.. Вот если удаётся поймать беременную… Ты недавно с нами, ещё не знаешь, какие деньги дают за пузатых.

– Слушай, а чем отличаются дикие от цивилизованных? Ничего в этом не понимаю.

– Думаешь, я понимаю? Я ж не девочка какая-нибудь, которая в песочнице целый день с ними играет. Вот, мой брат в прошлом году взял в семью елова. Для дочки. Бегают теперь вдвоём, моя племяшка и этот, с триугольной головой… Точно такой же, как эти вот дикие, только нормальный. Книги читает, мультики с Наташкой смотрит, в школе учится. И хорошо учится! Даже Наташке с домашним заданием помогает.