– Как тебя зовут?

– Сизиф.

Я не успел узнать его имя. Он исчез так же неожиданно, как и появился…

P.S. Сказка написана больше 10 лет назад. На тот момент мне очень нравился Маленький принц. Мне хотелось верить, что я тоже смогу вот так помогать людям. Теперь Сизиф кажется более человечным, а Маленький принц – избегающим близости… А кто ближе тебе?

Опубликовано: 11 августа 2016

Количество просмотров: 2794

Цугцва́нг (нем. Zugzwang – «принуждение к ходу») – положение в шашках и шахматах, в котором любой ход игрока ведёт к ухудшению его позиции.

В настоящее время термин употребляется не только в шахматах, но и в быту. Например, в значении, когда любое действие или бездействие все равно приведёт к ухудшению ситуации, то есть «делать нельзя и не делать нельзя».

А если по-русски? И цензурно? В ситуации, которая переживается как невыносимая и совершенно безысходная, необходимо запрашивать помощь со стороны. Это звучит как призыв обратиться к «потусторонним силам»? Тот, кто меня знает, в таком бы не заподозрил. Я сугубый практик и реалист. Но соглашусь, особым образом понятая «потусторонность» в этой статье будет присутствовать.

Объяснюсь. Сказку о Золушке все знают. И всем известно, что Золушка пыталась попасть на бал, не прибегая ни к какой магии. Получилось? Нет. Та система, в которой она жила, не предполагала такого развития событий. Но скажите, что тут такого фантастического или невозможного в том, чтобы умыться, причесаться, одеться, обуться и пойти потанцевать? И вот когда такие простые действия становятся «невозможными», приходится или сдаваться, или начинать верить в «фей».

Золушке была нужна «всего лишь нормальная мама». К сожалению, такие персонажи часто бывают в дефиците. Под «нормальностью» я подразумеваю то, что Винникотт называл «достаточно хорошая мать». В сказке мы видим два полярных персонажа: злая Мачеха и добрая Фея. Целостность отсутствует. Мир чёрно-белый, расщеплённый, или-или. Это похоже на то, как воспринимает маму совсем маленький младенец, у которого ещё не сформировался целостный образ матери: когда кормит и держит на ручках – ангел, фея; когда не бежит по первому писку, отвлеклась, не дала сисю сию минуту – Баба Яга, ведьма! Он и сам расщеплён: блаженство и отчаяние, два полюса, не скреплённые ни памятью, ни знанием, что всё пройдёт. Это норма для младенцев, но порой и взрослые люди застревают в таком же расщеплении…

А кем для нас были наши мамы? Феями? Ведьмами? Или в определённом возрасте одна из них вдруг превратилась в другую? Были ли в них эти два полюса уравновешены? Удавалось ли нам, несмотря на все страдания от неизбежного несовершенства мира целиком и конкретной мамы в частности, всё-таки оставаться собой и быть принятыми и любимыми со всем своим опять-таки несовершенством?

Вернёмся к сказке. Что было бы дальше, если бы Фея не появилась? Если бы Мачеха и Золушка продолжали делать всё то, что они делали? Мачеху всё устраивало в таком раскладе, значит изменения – это задача Золушки? И для этого ей рано или поздно пришлось бы признать, что не приведут её действия на бал. Как с этим можно обойтись?

А. Ну и нафиг этот бал!!! Не очень-то и хотелось…

Б. Я плохо старалась, надо ещё лучше, может, всё-таки когда-нибудь, если я ещё лучше, то…

В. Лучше помечтаю, в моём воображении всё так прекрасно! Реальность – страшный сон!

Г. Сердце болит. Тоска. Безысходность… Выпить? Покурить? Пожевать?

Многие из нас в процессе взросления предавали себя, то есть оказывались в ситуации, где не было другого выхода, кроме как создать некий внутренний разлом, чтобы выжить. Такой разлом обычно означает, что мы заглушали свои истинные чувства и отвергали себя, чтобы нас приняли наши близкие.