И замер, обмер ли, не меньше, чем на минуту.

Сейчас я находился на высоте шестого этажа, окна выходили в большой двор с детским садиком в центре. Слева тянулось длинное девятиэтажное здание, в котором зияли тут и там обугленные провалы в бетонных стенах. А еще что-то огромное рухнуло сверху седьмого или восьмого подъезда, обвалив лестничную площадку и обнажив обстановку квартир. Впереди, метрах в ста от элитной новостройки шестнадцатиэтажки-свечки, осталась только половина, напоминавшая гнилой зуб. Вторая ее часть образовала завал высотой в треть дома. Справа еще один длинный пятиэтажный дом, часть которого обвалилась.

Множество автомобилей, как горелых остовов, так и целых, все покрыты изрядным слоем пыли. Кучи мусора, раскуроченный тут и там асфальт, сквозь который проломились толстенные раскидистые деревья, пробивалась и густыми клочками высоченная трава. Стены некоторых зданий уже до вторых этажей заросли каким-то серым мхом или лишайником, но может, и ни тем, и ни другим, но взбиралось это нечто спокойно по вертикальной бетонной поверхности, а длинные ее бороды трепал сейчас ветер.

На крыше детского садика вымахало несколько стволов необычных деревьев, напоминавших по виду пальмы, поднялась и густая трава, свешивались какие-то ползучие растения, похожие на лианы. Джунгли! Как есть джунгли, и теперь не только каменные. Интересно, куда меня забросило? Точно не в Новосибирск, у нас сейчас осень… Тьфу ты, сказали же, что прошло какое-то время, жаль никто не уточнил сколько.

А далеко-далеко на самом горизонте возвышалось черное яйцо, верхняя часть которого терялась в белоснежном облаке. Космический корабль? Техносов? А может, биоников?

Черт его знает! Пока без разницы!

Летали птицы, сновала, шуршала, шумела, квакала, орала, ревела какая-то живность. Радовалась и плевать хотела на человека разумного или неразумного, учитывая все произошедшее. Шок – слабое слово для описания состояния той прострации, в которую впал.

А еще пахнуло свежестью, чистым-чистым воздухом, кажущимся таким густым, что можно было на хлеб вместо масла намазывать. Глубоко вдохнул несколько раз, прогоняя сквозь легкие литры и литры незагаженной атмосферы.

Нет, явственно ощущались, кроме сонма незнакомых запахов, и вполне себе узнаваемые – сгоревшего пороха и жженой пластмассы, резины, а еще чего-то химического. И вновь донесся звук отдаленного выстрела…

«Спокойствие, только, спокойствие» – так говорил веселый толстяк Карлсон. Именно эти строки я повторял как мантру. Мысли метались с одного на другое. Состояние, близкое к панике. Закрыл глаза, досчитал до сотни, сопровождая счет глубокими вдохами и выдохами, а затем обратно. Вроде бы помогло. Отбросив, как несущественное, все, что говорило бы о нереальности происходящего, мозг наконец-то стал предлагать конструктивные решения.

Первое. Раз насчет общего Апокалипсиса не соврали господа из браслета, значит, и в остальном нужно пока исходить из заданных условий. И мир снаружи опасен для человека. Чертовски опасен! Особенно для того, который еще и недотягивал до средних показателей гомо сапиенса, о чем говорили единички во всех характеристиках.

Поэтому надо раздобыть какую-нибудь одежду. А то стою тут, понимаешь, с… наперевес, в общем, далее, разжиться любым оружием и ждать указателя, куда двигаться.

Стоп!

Маркер маркером, а закрепление характеристик произойдет ровно в 12:00. До этого момента при гибели потеряю все. Абсолютно! Черт с ним, что отдает безумием возможность жить после смерти, это все мелочи. Известно точно одно: если во всех показателях нули, то после возрождения буду лежать не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, ровно до того момента, пока не умру от голода и жажды. Затем еще раз. И все. Это… Это, мать его так, дважды пройти через Ад!