– Доброты, – улыбнулась Мари, – скорее из-за перфекционизма.

– Называй, как хочешь. Но сохранить тебе немного боли бы не помешало.

– Меньше бы умничала? – спросила она.

Вик кивнул.

_ Но это тоже не изменило бы сути, – спокойно ответила Мари, – по крайней мере я верю.

– Во что? В силу чистого слова? – тяжело вздохнул Вик, – в то, что мораль победит?

– Я понимаю, что это наивно. Но я сравниваю свою работу с поливом сухой палки воткнутой в землю. Если ее долго поливать, то может вырасти дерево. Оно даст листья и плоды. Пусть на это уйдут годы. Но результат будет.

– Это глупость, – рассмеялся Вик, – это наивная глупость. Вся твоя работа это часы, которые надо занять на воспитание юных болванок, которые только и ждут, как превратиться в молодежь и менять телоформы. Постоянно покупать и покупать новые телоформы. Расти в рейтинге в нейронете. Твои ученики перегрызут друг друга из-за цифр рейтинга. Неужели ты не понимаешь этого?

Мари покачала головой:

– Я понимаю это. Я понимаю то, что сухая палка может оказаться бетонным столбом. И она часто им и становиться. Но иногда мне может встретиться настоящий саженец. Он прорастет.

Вик в отчаянии махнул рукой и отвернулся. Его лежак медленно взлетел вверх и отлетел к окну.

– А ради чего живешь ты. Вик? – тихо спросила Мари.

– Вот избавь меня от твоих моральных дискурсов. У меня есть мысли поважнее.

– Важнее морали?

– Ага, – ответил фрилансер от окна, – важнее и морали и права и Конфедерации.

– Конечно, куда как апроше жить в замке собственных иллюзий, – повысила голос Мари, – считать себя независимым и современным. Когда вся независимость связана с отсутствием социальных связей. Когда-то это назвали зоной психологического комфорта.

Робот – домохозяин замигал лампочками и уехал в кухонный блок.

– Трус, – проводила его Мари.

Вик рассмеялся, а потом сказал девушке:

– Ты продолжай лекцию о морали. Я этот бубнеж иногда слышу. И сам делаю просветительские программы. Можешь продолжать. Скоро будет смешно. Продолжай озвучивать учебно-методические пособия.

– Смешно, – тихо отозвалась она, – действительно смешно. Ты сам – то понимаешь, что мало чем отличаешься от твоего соседа с роскошной телоформе.

– А ты про кого? Про Ту Рана? – спросил Вик, – так он из молодых. И считает, что живет на всю катушку. Скоро он себе катушку вместо головы установит.

– Я видела вчера, как он и еще две телоформы совершали, что-то похожее на сексуальный акт перед твоим домом. Приехала полиции, посмотрела, порадовалась и выписала штраф. А они продолжали.

– У, ууу, – протянул Вик, – много ты о жизни знаешь. От величины штрафа засвистит рейтинг видео их совокупления в сети. А Ту Ран весь в долгах. Вот и выпутывается. Чтобы хот как-нибудь существовать ему и две телоформы надо оттрахать и три и четыре и шесть. Ты не хочешь с ним поднять рейтинг?

– А чем твоя жизнь отличается от его? – очень резко спросила Мари.

– О, Господь, в которого я никогда не верил, – деланно поднял руки к небу Вик, – как хорошо, что столетия жизни я избегал всех этих училок. Как мало я потерял и как спокойно мне жилось! Они слишком дорогая для меня мудрость!

– Ты знаешь, я тоже не общалась с такими как ты. И сейчас об этом не жалею.

– Конечно, конечно, – лежак Вика развернулся и поклонился Мари, – лучше быть естественной молодой, чем неестественным вечным. Ты даже не знаешь, не баг ли проги тебя таскает сейчас по всем этим вонючим углам. Ты постоянно думаешь, о том права ли сейчас. Но ты очень хорошо знаешь смысл жизни.

– Ты говоришь о разных вещах. Я устала когда мы поедем?

– Сейчас, – спокойно ответил Вик.