Билли провела пальцами по волосам – от затылка до шеи (старая привычка, которая всегда помогала сосредоточиться) – и вновь посмотрела на окна второго этажа.

«Нет. Стоп. Не верю. – Она едва заметно напряглась. – Я… я не верю. Это какой-то бред. Он не мог сделать это. Роб не мог никого убить, он ведь…»

Кто? Невинный агнец, по ошибке обвиненный в ужасном преступлении? Человек, который оказался втянут в это дело по чистой случайности – просто потому, что так совпали звезды?

Вот только два дня назад владелец квартиры выдал ключи именно Роберту – он подтвердил это лично, когда увидел его фотографию, которую ему показала Билли. Значит, никаких случайностей. Роб действительно арендовал эту «обитель зла».

История с потерей ключей тоже не работает, потому что еще пять часов назад Андерсон был здесь, но вряд ли Билли сможет объяснить агентам ФБР, каким образом Роберт выдал себя и откуда у нее эта информация. Придется придумать очень убедительную версию, которая не заставит раскрывать ее источники и методы работы.

«А если… все произошло, пока его не было в квартире? Что, если он вернулся поздно ночью, обнаружил в квартире кровавое побоище и… просто сбежал?»

Это бы многое объяснило – кроме одного: почему квартира была заперта? Кто решит тратить на это время, унося ноги в панике? Билли ведь не стала – взяла и вылетела пулей из дома. А Роберту и вовсе не было смысла задерживаться ради дополнительных манипулияций. Это ведь чужое жилье, снятое за наличные деньги и без документов. Никаких записей, никаких имен – беги хоть на все четыре стороны, и пусть с этим логовом Джека Потрошителя разбираются полиция и ФБР.

«Нет, все не так, неправильно, картинка не складывается. Внутри ведь кто-то был. – Билли зажмурилась, стирая с воображаемой доски все сделанные „записи“. – Я не могла настолько сильно ошибиться, – непробиваемо упрямая мысль вращалась в ее голове, как в невидимой центрифуге. Еще несколько тысяч оборотов, и ее затошнит на самом деле. – Я что-то упускаю, либо…»

Либо Роберт действительно сделал это.

– Билли?

Голос Адама вырвал ее из этой карусели безумия, будто он внезапно нажал на кнопку «стоп», и ее выкинуло резким рывком обратно в реальность. Нахмурившись, Билли обвела недовольным взглядом людей, здание, машины и остановилась на Миддлтоне, которому почти доставала макушкой до уровня подбородка. «Тоже мне скандинавский бог грома и молний в галстуке», – мысленно фыркнула она.

– Все хорошо? – поинтересовался Адам, очень внимательно наблюдая за ней с высоты своего роста. – Понимаю, вопрос не самый удачный. – Он пожал плечами и посмотрел на Билли с таким участием, что она едва не ущипнула себя за руку. – Но, если вы хотите поделиться чем-то еще, можете рассказать мне. Да, я для вас посторонний человек, однако именно тот, кто может вам помочь в данной ситуации. Просто скажите как.

Потому что он вот-вот сломает голову, пытаясь прочитать ее мысли.

Но Билли молча замерла под его пристальным изучающим взглядом, словно бабочка на стекле микроскопа, недоуменно хлопая ресницами. «Это что… беспокойство? Да ну не может быть. Он же это не всерьез? Или…»

И неожиданно для самой себя, Билли набрала в грудь воздуха, собираясь вывалить на Адама все, что успела выстроить в своей голове за прошедшую минуту – и непременно сделала бы это, потому что не особо умела вовремя притормаживать, когда внутри разворачивалась очередная буря. Но в этот раз каким-то чудом у нее получилось остановиться за секунду до «На самом деле мне есть, что рассказать вам, агент Миддлтон».

Инстинкт самосохранения победил. Или, скорее, защитная реакция, сформированная довольно ярким и показательным опытом взаимодействия с представителями закона и порядка.