– Тебе не дано её увидеть! Ты совершил слишком много зла! – тихо произнесла девушка.

– Зачем ты пришла, Олеся? – не поворачиваясь, так же тихо ответил…князь Евстас.

– Тебе не дано увидеть свою супругу! – раздался в подземелье настойчивый девичий голос.

– Я знаю! – коротко ответил князь Евстас. – Я пролил много невинной крови. Я долгое время нёс в себе семена зла. Это всегда будет стоять между нами. Она не желает меня видеть. Но я надеюсь…

– При всём своём могуществе, ты не сможешь повелевать любовью. Никто не сможет.

– Зачем ты мне говоришь это? – глухим голосом спросил князь Евстас. – Я один виновен в её смерти. И более никто. Приняв могущество отца, я навсегда потерял её. Но я не в силах забыть свою супругу, и ты это знаешь. Мне суждено страдать вечность. И нести в себе этот тяжкий груз.

– Настало время искупить свои грехи, князь Евстас! – Олеся говорила тихо, но необыкновенно твёрдым голосом. – Сейчас, именно сейчас, ты можешь спасти людей и искупить все свои грехи.

– Это не в моих силах и ты это знаешь! – вновь глухим голосом ответил князь Евстас. – Отец здесь. Он пришёл наказать меня. Ни я, ни кто другой не сможем его остановить.

На лице Олеси появилась непоколебимая решимость.

– Я тебе помогу!

– Ты, Олеся? Ты слишком слаба для такой борьбы. Я буду сражаться до конца, но нам не выиграть этой битвы.

– Когда настанет час, ты поймешь, в чём заключена моя сила, князь Евстас. И когда этот час придёт, я освобожу тебя от тяжкого бремени!

«Санта- Томе»

Падре Стефано, католический священник, собирался отходить ко сну. По заведённой многолетней привычке, прежде чем отправиться спать, он неторопливо начал осмотр. Небольшие залы церкви с высокими сводами, как он и предполагал, оказались совершенно пустыми. Падре Стефано запер двери церкви. Уже отправляясь обратно в свои покои, он заметил одинокого мужчину. Тот стоял спиной к нему и лицом к большой картине, нарисованной на стене, и, по всей видимости, был полностью поглощён её созерцанием. Падре Стефано заулыбался. Сюда в церковь ежегодно приезжали сотни тысяч людей со всего мира. Всех приводила сюда именно эта картина. Она действовала на всех одинаково. Картина притягивала взор при первом же взгляде и захватывала воображение. Сам Падре Стефано, проведший в этой церкви большую часть своей жизни, мог часами безмолвно созерцать волшебный мотив. Падре Стефано неслышно подошёл сзади к посетителю и негромко проронил:

– Эта работа считается лучшей среди картин бессмертного Эль- Греко. Она называется «Похороны графа Оргаса». Она восхищает всех, кто её хотя бы раз увидел. И не только божественной красотой и причудливыми сценами. В ней есть нечто подлинное, которое можно понять, даже коснуться…

– Меня эта картина не восхищает, – раздался в ответ мягкий голос. Мужчина повернулся. Падре Стефано видел перед собой красивого мужчину лет пятидесяти, одетого в изящный чёрный костюм. У мужчины были длинные чёрные волосы и очень яркие голубые глаза. На указательном пальце правой руки сверкал перстень. Та же рука сжимала трость, украшённую затейливыми узорами.

– И какие же чувства вызывает у тебя эта картина? – полюбопытствовал падре Стефано.

– Злость!

– Злость?! – падре Стефано не смог удержаться от удивлённого восклицания. За многие годы он впервые слышал такой странный отзыв о картине. Не придавая значения реакции священника, мужчина продолжал:

– В отличие от всех вас, я знаю истинную причину появления этой картины. И я знавал этого упрямого грека, который мечтал стать таким же великим, как и его учитель Микеланджело. И он бы мог стать самым великим из художников, но…не пожелал. Посему о нём будут вспоминать, лишь посещая эту жалкую церквушку.