Или вот часы на углу Прорезной и Крещатика – традиционное место первого свидания для влюбленных парочек. После они могли назначать свои романтичные рандеву и в других местах. Но первое – только здесь, традиция!

Одним словом, глубокой ночью Марсен засыпал с улыбкой на лице: голова болела от вина, губы от поцелуев, а еще… а еще под глазом саднил налившийся плотной фиолетовой синевой здоровенный бланш.

Разбудили учащегося грохот артиллерийской канонады и разрывы бомб. Немцы бомбили город, а это могло означать только одно – началась война. Уже через 30 минут Марсен примчался в техникум, готовый исполнять свои обязанности члена комсомольского бюро, председателя общества «Рот-Фронт» и… старшины ансамбля самодеятельности. Несмотря на воскресный день, удалось довольно быстро собрать большую часть учащихся, началось комсомольское собрание. Первым выступил директор техникума, вторым – председатель бюро Илья Контор, а затем слово дали Марсену. Впоследствии он не мог вспомнить, что говорил в тот день, помнил только, что что-то очень патриотичное и очень энергичное. Ему громко хлопали, хвалили.

Прибыл представитель из райкома комсомола. Он сказал, что нужно срочно составить списки наиболее надежных комсомольцев, которые будут направлены в НКВД. Из них начнут формироваться отряды поддержания правопорядка. Илья быстро набросал на листе бумаги с десяток фамилий, попал в этот список и Марсен.

Жуков сидел на скамейке летевшего над Украиной грузопассажирского самолета ПС-84. Он устало прислонился спиной к обшивке фюзеляжа и еще, и еще раз прогонял в памяти те решения, которые несколько часов назад были приняты на совещании в Кремле.

Историческая справка: ПС-84 – советская лицензионная копия американского пассажирского двухмоторного самолета «Дуглас DC-3-196» (сокращенно от – Douglas Commercial). С сентября 1942 г. производился под индексом Ли-2, под которым и приобрел широкую известность. Пассажировместимость – 14–21 пассажир.

Итак, Гитлер все-таки решился на авантюру – имея впереди лишь три-четыре месяца нормальной сухой погоды, он вознамерился разгромить самую большую (после немецкой) армию Европы. Это было настолько рискованно и безумно, что казалось формой затяжного самоубийства. Однако… После того, что сделали немцы в 1940 году с французской армией, которая считалась лучшей если не в мире, то, по крайней мере, в Европе…

В сообщениях, поступающих из округов, ощущались хаос и растерянность, но это ничего. На Халхин-Голе уже было что-то похожее, и тогда Жукову удалось справиться с неразберихой, тогда удалось задавить японцев танками, авиацией и отбросить их назад. Теперь, здесь, на Юго-Западном фронте, созданном на базе КОВО, следует организовать то же самое, но только в гораздо больших масштабах. Потому Жуков и летел в Киев.

Конечно, немцы – не японцы, этот противник и более матерый, и вооружен лучше, но Красная Армия тоже нарастила «мышцы». И тяжелые «кулаки» в виде мехкорпусов, что сейчас расположены на Украине.

Да, внезапная война застала мехкорпуса в состоянии формирования и получения новой матчасти. Да, значительная часть имеющихся танков изношена, часть устарела. Это неприятно, однако терпимо. Даже тех машин, которые исправны, вполне достаточно, чтобы разгромить южную группировку немцев, а затем – мощным ударом на румынские нефтепромыслы и в Польшу, в тыл наступающих в Белоруссии и Прибалтике танковых клиньев, парализовать его центральные и северные силы.

И все же… все же…

Еще в 13:00, когда Жуков находился у себя в кабинете в Москве, ему позвонил Сталин. Разговор начал генсек: