– Нас замели прямо в вирте! Арнольда убили! – пытается не орать в истерике Дональд.

Алан по сути своей является выдающимся хакером, а не хладнокровным героем боевиков, поэтому начинает дрожать и судорожно подставляет себе стул, чтобы присесть и неторопливо уяснить свалившуюся на него информацию.

– Вы использовали мою утилиту?

– Да, черт возьми! – негодует Берджесс.

Впятером в тесной квартирке не так легко разместиться, особенно если задаться целью не измазать все кровью и сажей. В маленьком коридоре остается стоять зашедший последним Энтони Блант. Другие трое, следуя законам физики, оказываются впихнутыми в комнатушку с одним окном, диваном и шкафом, стоящим прямо по центру. Они знают, что за ним скрывается рабочий стол с хакерскими примочками Тьюринга. Сам хозяин квартиры занимает последнее оставшееся место – на входе в кухню. За его спиной в тусклом свете лампочки видны печка, мойка с тумбой, столик и маленький холодильник.

– На вас кровь… – к Алану возвращаются первые признаки самообладания.

– Мы целы. Это Арнольда, – как бы успокаивает его Ким. – Бедолага уже один раз сбежал от фашистов в Австрии, но судьба нагнала его здесь. У фрицев пули как заколдованные – способны найти еврея где угодно.

– А сколько таких, как он, умирает ежеминутно? – перехватывает нить разговора Дональд. Это он несколько дней назад наткнулся на одинокого Дейча и теперь чувствует некоторую ответственность за его безвременную кончину. А где ответственность, там и желание помогать. – Теперь мы точно знаем про концлагеря! Надо сообщить всем нашим. Открыть им глаза! Нельзя и дальше работать на рейх!

Алан окончательно берет себя в руки и вспоминает, что его первейший гражданский долг – подать гостям чай. Это снимет общее напряжение и зарядит энергией для выхода из щекотливого положения. Он встает со стула, убирает его в прихожую, тем самым открывая себе пространство для шага к плите. Энтони тоже вынужден пройти ближе к остальным, ведь его прежнее место теперь занимает стул. Трое человек в комнате также сдвигаются сообразно новому положению вещей, как в карманной игре «пятнашки». Алан ставит чайник на огонь и несколько раз глубоко вздыхает, успокаивая сбившийся пульс.

– Что вы теперь докажете? Без единого свидетеля.

Гай инстинктивно пытается сделать шаг, но ничего не получается. Вместо этого он выпрямляет спину и подается грудью вперед.

– Ким нашел русскую партизанку, – говорит он. – В вирте. Она знает про концлагеря…

– И мы подумали, – продолжает эту мысль Ким, – ты поможешь нам настроить передачу видео из России. Ведь это возможно?

Алан смотрит на них как на сумасшедших.

– Только в сертифицированных румах Киберрайха. В приватных комнатах это даже теоретически неисполнимо.

Гости не замечают фатализма в его словах и загораются надеждой.

– Значит, ты нам поможешь? – спрашивает из-за голов Энтони. Чисто технически он находится в другом конце квартиры, так что ему простительно упущение из вида мимических намеков Тьюринга на абсолютную глупость этой затеи.

Градусы кипения Алана и чайника синхронизируются, и он выключает газ, чтобы свистом не разбудить соседей. Начинает доставать кружки, чтобы выиграть время на продышаться и успокоиться. Минуту стоит гробовая тишина и по цепочке передается чай. Когда у всех в руках оказывается согревающий душу и тело напиток, Алан вынужден отвечать.

– Плюнуть в лицо Гитлеру и то менее рискованно, – заявляет он. – Передавать видео про концлагеря через официальную и контролируемую рейхом сеть? Да там буквально ВСË создано для надзора! Они следят за каждым битом!