– А голос дрожит.

– Дело в другом.

И снова я поспешила с ответом!

– Смущение, – подсказал Джим нейтральный вариант.

– Да, оно самое.

Сделала над собой усилие и уравновесила сердечный ритм. Одна только мысль об антидепрессантах вызвала рвотный спазм, и я поспешила глотнуть воды, но слишком поспешила. Поперхнулась и закашлялась. Бойд и в этот раз мне помог, но как-то растерянно и испуганно похлопал меня по спине.

– Не больно? – спросил он зачем-то.

– Нет, спасибо.

Сосед облегчённо выдохнул.

– Меньше всего на свете я… – Он оборвал мысль, не договорил.

– Ты так добр ко мне! Чем я могу тебе отплатить?

Опасная шальная мысль воспользоваться ситуацией бередила душу и добавляла мотивации действиям. Вновь взяла его за коленку, но теперь уже обеими руками. Делала вид, будто опираюсь, чтобы сесть поудобнее.

– Флория, не надо.

Каких-то несколько слов, а внутри у меня всё похолодело. Ему противно моё общество? Или он настолько смущён, что не допускает мысли о нашей близости? Или…

Я убрала руки и села ровнее. Как вдруг одна невероятная, но вполне логичная мысль будто озарила и ослепила одновременно.

– Ты женат?

– Нет.

Поспешность его ответа обнадёживала.

– В отношениях?

– Это тоже нет.

– Но тогда в чём причина?

– Флория, не надо, пожалуйста.

Мне вдруг стало тесно с ним на одном диване, и я подскочила на ноги. Скривилась от боли, но всё же, стиснув зубы, отправилась в спальню. Надо привести мысли в порядок и больше никогда не возвращаться к этой теме. Никогда. Скорее всего, я просто ему не нравлюсь. Или не в том смысле, как женщина? А как вещь?

Припомнила слова Старшего, мол, я оттолкнула гика. И послала бывшему начальству несколько неприличных эпитетов, мысленно. Лишь бы он оказался неправ. Лишь бы здесь крылась другая причина, нежели я себе надумала.

Ладно, займусь пока вещами. Сил и возможностей переезжать куда-то ещё у меня попросту нет, а значит, надо смириться и научиться жить в новой реальности. На новом месте с новым соседом по имени Джимми Бойд.

Неоновая вывеска хост-клуба над парадным входом светила ярко, озаряя окрестности широкой улицы. Три ступеньки вниз, ведущие в глубь здания, оканчивались металлическим мостиком-решёткой. Это была часть коллекторной системы купольного города, необходимой для водоотведения во время очистных мероприятий, названных просто «Дождь». В широком канале сейчас лежал мелкий мусор, просочившийся сквозь решётку, и его судьба никого не интересовала. Что нельзя было сказать об одной уволенной сотруднице, участь которой оказалась интересна сразу стольким личностям.

Запасной выход из 106-хост-клуба в районе Тобо располагался в тёмном переулке, где даже в полуденное время не хватало освещения из-за плотности застройки ближайших зданий. Иное освещение, экономии ради, включалось только в экстренных случаях для нужд эвакуации.

Старший сотрудник первого зала, задержавшись в очередной раз, вышел из здания, ни о чём не подозревая. Его встретили сразу двое – оперативно вырубили ударом в шею и, подхватив за ноги-руки, оттащили к месту, где был подготовлен упаковочный контейнер.

Одетые в форму службы доставки, они резво взяли ящик и отнесли продолговатую коробку из-под холодильного оборудования к грузовому унимаглеву, закинули его в кузов, и уже полчаса спустя толпа людей в противовирусных респираторах и затемнённых очках встречала «гостя» со всем радушием.

– Ты! – Нейлоновая чёрная куртка скрипнула в цепком захвате одного громилы, когда тот схватил сотрудника хост-клуба и принялся трясти, отвешивая оплеухи.

– Ч-чем могу быть?.. – Непривычный к подобному вниманию житель Хадо-29 изумлённо раскрыл глаза. Обычно его одолевали «поклонники» хостес, но те не позволяли себе рукоприкладство, не говоря уже о похищении.