Мэру пришлось прочесть целую лекцию, чтобы успокоить народ. «Не стоит сжигать за собой мосты. Мало ли как повернет жизнь. Вдруг не смогут всех эвакуировать? Вдруг оставят дожидаться следующей звездной экспедиции?»

И правильно. Незачем устраивать прощальный пир, когда неизвестно, что придумают наши спасители. Прошло две недели с тех пор, как мы получили браслеты, а никаких признаков начала эвакуации не было. Никто не понимал, почему спасители тянут. Пределы замерли в ожидании.

В школе все оставалось по–прежнему. Наступило время экзаменов, и передо мной на парте лежал перечень «Возможностей». А я медлила, не решаясь поставить галочку напротив той профессии, какой хотела бы заняться.

Еще неделю назад я была уверена, что нам не придется делать выбор. Зачем, если мы улетаем в другую звездную систему, где твое будущее могло определиться совсем иначе? Поэтому сейчас я пребывала в полной растерянности.

– Слушай, сегодня ночью тебе случайно не жгло руку под браслетом? – Алеля наклонилась ко мне, косясь на строгую учительницу, которая стучала мелом по доске, выписывая наименования работ, где не хватало специалистов.

– Точно! Пекло! – живо откликнулась я. – Я думала это из–за уксусной кислоты. Вчера нечаянно бутылочку опрокинула. Немного попало на браслет. Мачеха грызла, пока не заступился отец. Думаешь началось?

Алеля распрямилась, поймав на себе взгляд учительницы. Чтобы дать мне знать, хлопнула три раза ресницами. Мы давно условились, что «да» – это один раз моргнуть, «нет» – два раза, а «не знаю» – несколько. Строгие учителя могли наказать за разговоры во время уроков, отправив убираться в младших классах.

– Я уже все, – шепнула мне Алеля, показывая листочек, где отметка стояла напротив профессии «доярка».

Я сделал плаксивое выражение лица. Ни в доярки, ни на завод, ни, тем более, в ассенизаторы, я идти не хотела.

– Иди в теплицы. Будешь рядом с Зирой. Нужно совсем немного подождать, когда нас всех вывезут. Они же обещали, что управятся за полгода. Если сегодняшний день не считать, то до финишной черты осталось пять месяцев и две недели. А в воскресенье у тебя день рождения. Погуляем на площади?

Я хлопнула ресницами один раз и поставила галочку напротив «Работница теплицы». Придется сдавать экзамены по биологии и химии. А Алелю, раз она выбрала животноводство, ждала зоология. Я была уверена, что мы все успешно сдадим эти предметы. Мы же не двоечницы, чтобы попасть в ассенизаторы или на какую–нибудь другую такую же непрестижную работу в секторе «Г».

Пролетела и эта неделя. Я видела, что люди нервничали от неопределенности. Хмурились. Были взрывоопасными. Мачеха постоянно ссорилась с моим отцом. Не спасли даже бабушкины туфли. Галина носила их на работу каждый день, но меньше грызть папу не стала. Доставалось и мне.

Я думала, хотя бы в воскресенье она смолчит. Но увидев, что отец подарил мне на день рождения красивый гребень и зеркало на ручке, мачеха взъелась с утра. Нашла причину. Как выяснилось, папа отдал за этот набор кожаную куртку, доставшуюся ему от деда.

– На такую ерунду! – ворчала Галина. – Куртка послужила бы еще пару десятков лет! Сейчас второй такой не найти.

– Ну что ты завелась, милая? – отец не хотел ссориться. – На звездолете она не пригодится. Нам всем выдадут одинаковую форму. А зеркало и расческу никто у Нормы Ли отбирать не станет. Они же не занимают много места.

– А до челнока ты будешь добираться голым? А после? Когда прибудешь на незнакомую планету? Наверняка нам позволят оставить свою одежду. Я вообще собираюсь надеть на себя три платья, пару кофт и пальто. Все мое будет на мне.