Бровь не выдержала объёма передаваемой информации и застыла в жутком спазме.

– Вооот, – протянул я, – мне бы… к полковнику… назначено… как бы.

И виновато протянул ей ключ.

– А, поняла, – прощебетала она ласково. – Оставьте пропуск, вам же ещё возвращаться. Одну минуточку, я уточню насчёт вас…

Секретарша приложила миниатюрный пальчик к краю стола. На лакированной поверхности проступил голографичекий интерфейс.

– Господин Закиро, к вам посетитель. Господин..?

– Сабаи, – подсказал я и тут же усомнился.

Это точно моя фамилия? Хм. Да, вроде она. Дурацкая такая…

В динамике что-то зашуршало. Резкий голос интенданта звучал довольно нервно.

– Ааа?

– Господин Сабаи с визитом, – произнесла девушка, наклонившись к столу.

– Хорошо! Ладно! Только отстань! – выкрикнул интендант.

– П-похоже, он не в духе, а? – сказал я. Голос предательски дрогнул.

Девица замялась:

– Но ответил он утвердительно, так что… Заходите.

– Может лучше вы? – предложил я.

– Нет, моё рабочее место здесь. Прослежу, чтобы вам никто не мешал…

Я сглотнул. Был ли у меня выбор? Я же уже пришёл, с чёртовым рюкзаком. И наверняка нарушил кучу административных границ и каких-нибудь уставных норм, ведь по уставу солдаты могли перемещаться в пределах рот своего крыла, а так же залов для брифинга, ангаров, и мастерских. В лазарет – и то по предварительной записи через сервер.

– Прошу вас, – секретарша указала на врата кинцуги.

– А, была не была. Пусть за мной не занимают, – я нервно улыбнулся и толкнул дверь.

В кабинете был необычайно толстый ковёр. Ворс густой и длинный – ноги утопали, я даже сам не услышал, как вошёл. Дверь закрылась с тихим всхлипом, в глубине кабинета что-то шелохнулось, я не разглядел. Тускло горят бра по обе стороны двери, но света толком не дают, их назначение – подсвечивать две старинные картины в массивных рамах. Какие-то абстрактные пятна и тому подобная мазня. Слева из-под двери пробивался холодный белый луч. На его пути что-то лежало, сливаясь с ковром.

Я кашлянул. В ответ что-то прошелестело.

– Господин полковник? – тихонько окликнул я. – Мистер Закиро? Сэр?

Тишина. Я сделал шаг вперёд, но вдруг услышал:

– Стой! Назад! – это был интендант, – Где?!

– Что – где?

– Где он?!

Я огляделся. О чём вообще речь? А… Может, он про ранец?

Я снял рюкзак с плеча и поставил перед собой. Дурацкое ощущение – стоять в пятне тусклого света в неизвестном месте и тщетно вглядываться в темноту. Интендант – а может и не только он – при этом меня хорошо видел. Это что, какое-то испытание?

– Здесь, – я демонстративно указал на ранец.

– З-зачем ты с ним разговариваешь?!

– С кем?

– С рюкзаком!

– Э…

Шиза какая-то. Похоже, интендант пьян.

– Так я не с ним, а вами, господин полковник.

– Я не полковник! – громко, с непонятной обидой в голосе и нотками истерики ответил интендант.

– Вас повысили? Извините, не знал…

– Нет! Да нет же, тупица! Я не он. Яяяяааааа…. – Закиро простонал и умолк, в темноте что-то звякнуло и перекатилось.

Точно, шиза. Закиро накидался и утратил связь с реальностью. Бывает. Мне это очень хорошо знакомо. Сам я до такого никогда не докатывался, хотя всякие интересные побочные эффекты испытал на себе в бурные годы студенчества. А вот Тэд – как-то после капитальной попойки очнулся и решил, что он – киборг. Мол, кто-то сделал ему операцию и пересадил мозг в тело андроида, полностью неотличимое от его настоящего. Поводом для подозрений стал пластиковый привкус во рту и онемение конечностей. А оказалось – палёная текила. Онемело тогда у всех, кто её пил. А один чувак на трое суток ослеп.

– Знаете, я, наверное, пойду, господин полк… интендант. Ранец я принёс, так что…