По мнению многих ученых, такое определение отражает как нельзя лучше всю сущность и понятийный смысл содержания эвтаназии. Между тем, Н.Е.Крылова указывает в качестве «исполнителя» эвтаназии лишь медицинских работников, так как понятия «иное лицо» многими не признаётся, а их действия, направленные на осуществление эвтаназии предлагается квалифицировать однозначно как убийство [Крылова Н. Е. Уголовное право и биоэтика: проблемы, дискуссии, поиск решений. – М.: Гелиос, 2006. – 312 с.].

Возникновение, становление и развитие эвтаназии как социально-правового явления в истории учений о праве и государстве включает три этапа. Первый. Политико-правовые учения Древнего мира, когда эвтаназия рассматривалась как благо и неизбежность в определенных случаях. Второй. Политико-правовые учения Средневековья, в котором господство христианского религиозного мировоззрения привело к отрицательному отношению общественности к идеям эвтаназии. Третий. Политико-правовые учения в период Нового и Новейшего времен и связан с нарастанием плюрализма мнений в отношении эвтаназии, появлением новой аргументации в пользу её легализации [Капинус О. С. Эвтаназия как социально-правовое явление // Автореф. дис… докт. мед. наук. – М., – 42 с.].

Решающее влияние на историческое развитие норм права, связанных с эвтаназией, оказывает религиозный фактор. В древности в разных обществах и государствах юридические обычаи допускали и регулировали те или иные формы эвтаназии, которая достаточно широко практиковалась в условиях как восточных, так и западных цивилизаций, однако с развитием системы писаного права эвтаназия не получила в нем своего закрепления [Рейчелс Дж. Активная и пассивная эвтаназия // Этическая мысль. -1990. – М.: Изд-во полит. лит-ры, 1990. – С.205—214]. Это было связано с рядом факторов, прежде всего с распространением основных мировых религий: христианства, ислама, буддизма, которые, как правило, отрицательно относятся к эвтаназии, рассматривая её как разновидность убийства либо самоубийства.

Согласно теории О.С.Капинуса, не являются активной эвтаназией: во-первых, так называемое убийство из милосердия – когда врач, при отсутствии просьбы безнадежно больного, видя его мучительные страдания, которые обязательно в скором времени приведут к смерти и, будучи не в силах их устранить, совершает деяние, в результате которого наступает смертельный исход; во-вторых, самоубийство, ассистируемое врачом, когда врач только помогает неизлечимо больному человеку покончить с жизнью [Капинус О. С. Эвтаназия в свете права на жизнь. Монография. – М.: Издательский дом «Камерон», 2006. – 480 с.].

Не является убийством и не может считаться эвтаназией прекращение реанимации в случаях, когда состояние церебральной смерти больного необратимо (лечение уже не дает никакого результата, а лишь продлевает время агонии). Все страны в мире условно можно разделить на две группы: те, которые не исключают возможности применения эвтаназии, и те, которые категорически не приемлют этот вариант решения вопроса об окончании жизни больного [Кэмпбелл А., Джиллетт Г., Джонс Г. Медицинская этика. – М.: Издательская группа «ГЭОТАР-Медиа», 2007. – 400 с.].

В романе «Биовзлом» Серегин весь акцент смещал в сторону того, чтобы как вывести из-под удара медиков. Митин знал, что его ученик – Серегин пойдет в этом вопросе до конца. Таков у него характер. Он слишком честен – до наивности, говорит впрямь, что думает, у него настырность и ненасытный исследовательский интерес к поискам выхода из тупика. В тиши своего кабинете профессор предавался размышлениям. Есть ученые, которые отличаются ранним созреванием. Их мысли запросто преодолевают вертикали созревания. Возможно, он уже знает, как будет выглядеть его подход к этой проблеме? Какие мысли еще гнездятся в его голове? Так и хочется сказать: – вот увидите, он сделает вызов! Но, где же таится этот вызов против традиционной эвтаназии?