В то же время, будучи безгласным исполнителем, В.С. Абакумов, конечно, не мог не понимать, что отдельные «особые поручения», возлагавшиеся на него И.В. Сталиным, являлись прямым нарушением «сталинской» Конституции СССР 1936 г. и принципов советского законодательства и правосудия. Например, содержащиеся в указе Президиума Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 г. «О направлении особо опасных государственных преступников по отбытии наказания в ссылку на поселение в отдаленные местности СССР». Таковым же являлись и отдельные устные указания и приказы самого министра. Но его положение осложнялось также отсутствием как закона, так и даже утвержденного Положения о МГБ, в которых бы четко регламентировались его функции и полномочия, права министра и иных руководителей.

После ряда разочаровавших их организаторов кампаний по нелегальной заброске на территорию СССР и его союзников листовок и иных пропагандистских материалов, ЦРУ нашло устойчивый канал идейного и политического проникновения в эти страны: «неправительственное» радиовещание радиостанций «Свобода»/«Свободная Европа» (РСЕ/РС).

Достижение МГБ отдельных действительно положительных результатов в борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб иностранных государств, наверное, породили у Абакумова чувство чрезмерной самоуверенности, своеобразное, так хорошо знакомое Сталину, «головокружение от успехов».

Причиной падения казавшегося всемогущим министра госбезопасности стал банальный донос на него одного из подчиненных, подполковника М.Д. Рюмина[12].

2 июля 1951 г. он писал Г.М. Маленкову: «тов. Абакумов, по моим наблюдениям, имеет наклонности обманывать правительственные органы путем замалчивания серьезных недочетов в работе органов МГБ»[13]. Позднее к этим обвинениям присоединилось еще и «участие в сионистском заговоре в МГБ». Однако уместно подчеркнуть, что по своему служебному положению Рюмин не располагал доступом к документам, которые могли бы дать основания для подобных выводов и обвинений в адрес министра.

Согласно указаниям некоторых историков, письмо о «неправильном поведении» Абакумова было написано Рюминым непосредственно в кабинете секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова[14], курировавшего руководящие кадры госслужбы.

Для рассмотрения заявления М.Д. Рюмина Политбюро ЦК ВКП(б) 4 июля 1951 г. назначило специальную комиссию в составе Г.М. Маленкова, Л.П. Берии, М.Ф. Шкирятова и С.Д. Игнатьева[15] (именно он станет министром после ареста Абакумова, а также непосредственным «куратором» первого этапа следствия по его делу).

По итогам «проверки» заявления Рюмина 11 июля Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «О неблагополучном положении в МГБ», в котором Абакумову инкриминировались «обман партии», затягивание следственных дел, злоупотребления властью. Этим же постановлением исполняющим обязанности министра был назначен Семен Денисович Игнатьев, 9 августа 1951 г. утвержденный в этой должности.

12 июля Абакумов был арестован. За этим последовал также арест ряда его «выдвиженцев». Позднее к обвинениям в адрес бывшего министра присоединилось еще и «участие в сионистском заговоре в МГБ», что вызвало новые аресты действовавших и отставных сотрудников органов госбезопасности.

Необходимо подчеркнуть, что и от нового министра госбезопасности Игнатьева И.В. Сталиным требовалось добиваться «полного раскаяния» обвиняемых, в связи с чем практика нарушения социалистической законности, применения недопустимых методов ведения следствия не была преодолена полностью[16].

В подготовленной для И.В. Сталина в ноябре 1952 г. первым заместителем министра госбезопасности С.А. Гоглидзе