Естественно, установление Освальдом контакта, пока письменного, с посольством привело к необходимости согласования мер между минскими и московскими чекистами на случай дальнейшего сближения его с американским официальным представительством.

Между тем изучение Освальда в Минске продолжалось, собирались сведения о его прошлом, перепроверялись данные о его военной службе для сопоставления и анализа. Так, в самом начале 1961 года друзья поинтересовались, какие причины побудили его приехать в Советский Союз. Освальд сначала попытался отшутиться, а затем сказал, что он «человек одинокий и ему все равно, где жить», ни словом не упомянув при этом об уже сложившемся стремлении уехать назад в США. Спустя несколько дней один из знакомых проявил интерес к его воинской службе и даже попросил показать элементы строевой подготовки в армии США. Освальд охотно рассказал, что служил с 24 октября 1956 года по 11 сентября 1959 года, был рядовым, несколько месяцев проходил подготовку, связанную с радиоэлектроникой и радиолокацией, продемонстрировал документы, подтверждающие прохождение такой подготовки, и документ об увольнении из армии с оценкой «Honorable». Показывал, сопровождая свой рассказ о службе, солдатский билет, схему какого-то японского города, пропуск в бар, где он проводил свободное время. Затем почти в течение часа с увлечением демонстрировал технику строевой подготовки.

В марте, когда Освальд уже поддерживал переписку с американским посольством, он все еще скрывал от своего окружения созревшее намерение вернуться в США. Однажды во время вечеринки в кругу приятелей произошел забавный эпизод. За чаем возник спор о сладостях – конфетах, печенье, халве. Освальд тоже принял участие в этом разговоре.

«Я очень люблю халву, – заявил он. – У нас в Америке есть всякие конфеты, а халвы нет. И вы знаете, что я сделаю? Когда я вернусь в Америку, я открою лавку, буду делать и продавать халву…». «И тебя ждет огромный успех, у тебя не будет конкурентов», – заметил один из присутствующих. «Да, у меня не будет конкурентов, – ответил Освальд, но, видно, спохватившись, быстро продолжил – Я не поеду в Амер…». Тут он, оборвав фразу на полуслове, чтобы перевести разговор и отвлечь внимание, поспешил задать вопрос: «А вы не знаете рецепт изготовления халвы?» Он все еще пытался утаить от приятелей свои планы возвращения в США.

В феврале Освальд вдруг решает заняться изучением немецкого языка и приобретает два словаря и учебник. В этот же период он проявляет повышенный интерес к прибывающим в Минск иностранцам, в первую очередь американцам и немцам. Однако немцы из ГДР у него эмоций не вызывают.

В середине марта в Минск с гастролями прибывает Мичиганский симфонический оркестр. Освальд не в состоянии сдерживать свои ностальгические чувства и прямо-таки рвется к контактам с приехавшими американцами. Наверное, все же ностальгия вызывает сильные переживания не только у русских эмигрантов, о чем много говорится и пишется, но и у представителей других народов, даже такого прагматичного и рационального, как американский.

«На второй неделе марта, когда г-жа Кэтрин Мэллори приехала на гастроли в Минск с симфоническим оркестром Мичиганского университета, ее окружили любопытствующие жители Минска. В это время какой-то молодой человек выступил из толпы, назвал себя техасцем и бывшим солдатом морской пехоты и спросил, не нужен ли ей переводчик. В течение следующих 15 или 20 минут он действительно переводил для г-жи Мэллори. Потом он сказал, что презирает США и надеется остаться в Минске до конца своей жизни.