– Роуэн Гарретт, – читает Стью. – Отличное имя.
– Прокрути вниз! – командую я.
– Ты такая властная, когда чуешь добычу. Мне это нравится, – откликается Стью.
Но я едва прислушиваюсь к его словам: я просматриваю информацию, предоставленную Роуэном. Джефф Бакли – его любимый музыкант, Толстой – его любимый писатель… а затем – я вижу! – в графе «профессия» есть то, что я ищу; то, что я почти ощущаю спинным мозгом, когда смотрю на этого человека. Его профессия: «ясновидец и чтец ауры».
– В яблочко! – говорю я, пока Стью тихо присвистывает.
– Ого, ты молодец! – признает он.
Эйд встает и захлопывает ноутбук.
– Хорошо, теперь, когда дело сделано, мы можем наконец пойти в паб?
– Будет здорово, если ты к нам присоединишься, – говорит мне Стью, но его слова проплывают мимо меня. Я думаю о Гарри и вспоминаю тот день, когда рассказала ему, что свидание Гвинни с его пациентом прошло хорошо. Как он закричал: «Ура!», словно ребенок, открывающий подарок. Я отрицательно качаю головой:
– Вы идите, ребята, а у меня тут еще куча дел.
– Ты уверена? – уточняет Стью, пожав плечами. Я киваю, и они начинают собираться. Стью забрасывает на плечи оранжевый рюкзак поверх черной стеганой куртки. Я машу им рукой, когда они выходят на лестницу. В дверях Стью оборачивается, и его глаза вновь встречаются с моими.
Глава 9
Единственный признак того, что Верити вошла в мой дом, – хлопок двери за ее спиной. Никакого «Привеееет!», лишь звуки ее медленных шагов по коридору. Я слышу, как она кладет ключ на полку. Обычно она все делает с грохотом: ключи со звоном падают на кафельную плитку прихожей, ее пальто с искусственным мехом соскальзывает с плеч и шлепается на пол. Но сегодня она тихо подходит сзади, пока я делаю приготовления к нашему чаепитию, и обхватывает меня руками за талию, положив подбородок на мое плечо. От нее пахнет ванилью и сигаретами. Мех с ее пальто – пурпурный, в тон волосам – щекочет мне нос. Я оборачиваюсь и крепко ее обнимаю. Объятия Верити удивительны: ее груди как удобная полочка, и она прижимает тебя к ней, стискивая так сильно, словно земная ось вдруг покачнулась, и она удерживает тебя от полета вверх тормашками. Но сейчас ее руки безвольно висят по бокам.