– Так вот почему ты хотел встретиться, чтобы поговорить об одежде? – перебила я, захлопнув скетчбук и взволнованно отпихнув его в сторону. Я знала, как разочарован был Хорхе тем, что не получил роль летом, и я терпеть не могла, когда он ни к чему не стремился – словно бледная копия моего обычно энергичного, целеустремленного друга. – У тебя прослушивание.

– Да. – Хорхе с хватил меня за руки. Мне нравилось видеть, как он взволнован. Я знала, что его не на шутку напрягала необходимость находиться дома с родителями, и я радовалась, видя его более похожим на себя самого. – И это не просто прослушивание. Это Прослушивание. Объявлен открытый конкурс для бродвейской постановки «Хэлло, Долли!» режиссера Итана Фокса, и есть роль, которая идеально мне подходит.

– «Хэлло, Долли!»? – Дариус фыркнул. – «Для тебя мир всегда улыбается»[39]. «Хэлло Долли!»? Ты не заставишь меня напялить высокие ботинки на пуговицах[40] ни ради любви, ни за деньги. Это шоу более убогое, чем плавленый сырок Вельвета.

– Оно не превратится в гадость, если режиссером будет Итан Фокс, – возразил Хорхе. – И разве тебе не нужно проверить все свое барахло до того, как вечером станет людно?

– Прекрати свои попытки сделать за меня мою работу! – всплеснул руками Дариус.

– Вообще-то, может, мне стоит заняться твоей работой, – задумчиво сказал Хорхе. – Теперь мне есть восемнадцать, и по закону я могу работать барменом. Дариус, я могу тут работать? Будешь меня тренировать?

– Детка, у меня нет времени учить детей, как смешивать мартини.

– Кто-нибудь здесь когда-нибудь заказывал мартини? – спросила я.

«Кризис Молли» скорее походил на заведение, в котором наливают текилу.

– Мне нужно провести инвентаризацию! – Дариус повернулся к кладовой. – Кэти, не уходи без моего комбинезона, – крикнул он через плечо. – Мне нужно, чтобы ты зашила небольшую дырку на плече. И несколько страз куда-то делось.

– Я в теме! – выкрикнула я. Он помахал мне в ответ, прежде чем переключил свое внимание на полки с бутылками.

– Прослушивание, Хорхе? Это так захватывающе! – Я сжала руки моего лучшего друга. – Я так рада за тебя. Знаю, ты справишься. Ты талантливый, и этот Итан Фиш будет упрашивать тебя согласиться.

– Фокс, – исправил Хорхе.

– Да, да, Фокс, прости, – извинилась я. – Так… костюм?

– Да. Ага. Так, для открытого прослушивания мне нужно разучить всего-навсего шестнадцать строчек классического мюзикла, – сказал Хорхе. – Никаких антрактов, никого монолога, никаких особенных танцевальных па, так что мне не придется беспокоиться о движениях. Танцевальные пробы предстоят после того, как они мне перезвонят, если я до этого доживу.

– Когда ты доживешь, – поправила я.

– Когда, – согласился он, улыбаясь. – И я, очевидно, надену свои счастливые зеленые шорты для танцев.

– Естественно, – согласилась я.

– Ты знаешь, что я был в этих шортах, когда мы целовались с…

– С Чейзом Питерманом-Янгом сразу после того, как он сыграл принца Эрика в театральном лагере, – закончили мы вместе. Я уже не в первый раз слышала историю о Чейзе Питермане-Янге и о поцелуях с ним, когда он был в костюме принца Эрика. Если бы только Хорхе не был одет, как камбала, это был бы самый романтичный момент века.

– Это было прекрасное лето, – задумчиво произнес Хорхе. – Только я должен был стать Ариэль. Та девушка не обладала соответствующим диапазоном. И, алло, это тело создано для хвоста. – Хорхе обхватил руками свою изящную талию и принялся позировать, как Ариэль, поющая на скале.

– Но «Хэлло, Долли!»? – подсказала я.

– Верно. Итак, я хочу выглядеть как бы в стиле эпохи, но не в костюме-дешевке, понимаешь? Например, я служу тебе в Йонкерсе. Я прислуживаю тебе в конце девятнадцатого века. Но я не слуга вашей чахотке, понимаешь меня?