Однако методы террора не давали хлеба. Кризис продолжался до 1923 года. Угроза переворота и потери власти заставила большевиков частично вернуть рыночные отношения.

Вновь приведу цифры и факты из «Уральской исторической энциклопедии». Восстановление производства зерновых было осуществлено на базе нэпа мелкими крестьянскими хозяйствами. Произошло быстрое восстановление производства зерновых крестьянскими хозяйствами.

Валовая продукция зерновых в Уральской области выросла с 41,5 миллиона пудов в 1921 году до 242,7 миллиона пудов в 1925 году, то есть более чем в пять раз. В 1925 году посевные площади Уральской области составили 90 процентов и валовой сбор зерновых – 94 процента от уровня 1913 года. Единоличный сектор производил 99,4 процента от всего объема зерновых, социалистический – лишь 0,6 процента.

Рыночное отступление оказалось временным. Однако наметившийся курс устойчивого развития был, как известно, резко свернут.

С 1928 года началось форсированное создание колхозов, хлебная торговля была монополизирована государством. Отныне колхозам и совхозам отводилась главная роль в производстве хлеба. Тем самым государство, введя монополию на производство, изъятие и распределение зерновых, получило неограниченную возможность влияния и управления гражданами и обществом. Тогда из деревни в первую очередь постарались выкинуть справных, самостоятельно мыслящих и действующих крестьян. В это число и входили оханские и кунгурские староверы.

Стоит проследить судьбу крестьянских семей, и тогда можно понять, что коллективизация была гражданской войной с сельским хозяином, виной которого часто было всего лишь владение двумя лошадьми да умение растить и хранить хлеб. Эта борьба за обобществление собственности, земли и скота уничтожила и опыт, передававшийся из поколения в поколение.

Сотни тысяч хлеборобов, оторванных от земли, стали бесплатной рабочей силой на стройках пятилетки. Хозяин-труженик был уничтожен. Те, кто доехал до места ссылки, выжили только благодаря своему умению, трудолюбию, терпению. Неправедное, жестокое, бесчеловечное раскулачивание было преступлением как против крестьян, так и против всего народа.

В итоге коллективизация ликвидировала индивидуальные крестьянские хозяйства, а они были основными поставщиками зерна.

Мельники, то есть конкуренты для государства в области переработки зерна, подверглись наиболее жестоким преследованиям. Они и были объявлены главными эксплуататорами деревни, мироедами. На них натравили деревенскую бедноту, провоцируя грабежи, убийства. Раскулаченных семьями вывозили в пустынные ненаселенные места Тюменской, Пермской областей и Алтая, обрекая на массовую гибель. Естественно, что старообрядческое крестьянство, наиболее зажиточное и независимое, пострадало в наибольшей степени.

Мельницы были разрушены, пруды спущены. Когда по пермским деревням спустили пруды, количество гусей, конечно, резко упало, а повальное воровство окончательно их погубило. Нет у нас теперь гусей. Совсем.

Кризис хлебозаготовок продолжался. Колхозы и совхозы не смогли его ликвидировать. Резко упала урожайность, снизился валовой сбор зерновых.

Подобная картина наблюдалась в животноводстве. А ведь в середине XIX века в Пермской губернии было десять конных заводов. В хозяйствах выращивали мериносов и романскую породу овец. В 1910 году в четырех уральских губерниях было 2 753 458 лошадей, 4 670 112 голов крупного рогатого скота, 6 416 760 овец и коз, 871 112 свиней.

«После Гражданской войны в несколько раз сократилось количество лошадей, крупного рогатого скота, овец и коз, свиней. За период нэпа (к 1928 году) в основном был достигнут уровень 1916 года, однако в коллективизацию значительно сократилось поголовье скота. В 1933 году, по сравнению с 1928 годом, в наибольшей степени сократилось поголовье лошадей, овец и коз (в 2,7 раза), свиней – в 2 раза, крупного рогатого скота – в 1,4 раза. Политика по укреплению колхозно-совхозного сектора не вывела село к 1940 году даже на уровень 1928 года», – вновь цитирую материалы «Уральской исторической энциклопедии».