– Я пойду за напитком, – сказала Нина и поспешила в сторону болтающей с гостями невесты.

***

Янис сделал вид, что не заметил ее восхищенного взгляда и смущения, и наигранно продолжил разговор с подошедшей брюнеткой. Но взгляд его постоянно возвращался к Нине. Он сам не понимал почему. Чем-то его зацепила эта девчонка, которую он впервые увидел в больнице, корчащейся от боли и цепляющейся за стену, чтобы сделать следующий шаг. Нина не подозревала об этом, но Янис знал, что под вечерним платьем Нины был надет жесткий корсет со спицами, и наряд был подобран с таким расчетом, чтобы под тонкой тканью не было видно хитрого приспособления. Он случайно услышал, когда хотел зайти к ней в палату перед своей выпиской, как врач говорил ей тоном, не допускающим возражений, что следующие пару лет ей придется провести в корсете, иначе от сильных болей девушка не сможет нормально ходить.

– Завтра придёт специалист и принесет корсеты. Нужно правильно подобрать, иначе толку не будет. Чтоб в десять утра была в палате, – сказал врач и пошел к следующей пациентке.

Через приоткрытую дверь Янис видел немое отчаяние на ее лице. Она обхватила руками голову и сидела так, с трудом сдерживая рыдания.

Нина так и не узнала тогда, что Янис стал молчаливым свидетелем ее драмы. А он, когда встретил ее на свадьбе в красивом платье и с грациозной походкой, понимал, какая у нее должна быть сила воли, чтобы вскоре после выписки из больницы не впадать в депрессию и стараться жить нормальной жизнью.

«Ей очень идет цвет мяты», – подумал он.

– Нина, ты меня совсем не слушаешь, – прервала ход ее мыслей Кармен. – О чем ты задумалась?

– Вспомнился один призрак из прошлого. Извини.

Джип Кармен ехал по Виа Лаиетана в сторону моря, к ресторану Пако Переса. Их встреча с Роберто была назначена там. За окнами авто мелькали красивые старинные здания. Нине всегда нравилось, что в Барселоне высотные дома были не с острыми углами, а с овальными, которые за счет среза угла здания оставляли больше пространства на тротуаре. Это позволяло разгружать машины поставщиков магазинов, не перекрывая основное движение на перекрестке.

Вообще этот город казался ей чем-то сказочным. Когда она в первый раз стояла возле сооружений Гауди в парке Гуэль, они ей напомнили городецкий пряник с обтекаемыми формами и глазурью. Эти здания ей хотелось потрогать руками, потому что их вид создавал ощущение какой-то вкуснятины. В свою очередь дом Бальо был похож на воплощение одной из сумасшедших идей Сальвадора Дали, который тоже провел несколько лет в Каталонии. Возможно, он в свое время тоже вдохновлялся этим домом, что отчасти повлияло на его работы. Здесь витал дух новых идей, прогресса. Наверное, этот город наложил отпечаток на нее и Кармен, заразил вирусом творчества – и поэтому они стали дизайнерами. Он осыпал их множеством идей, и дороги назад уже не было. Сумасшедшее сочетание колумбийского менталитета с русским, отполированного Каталонией, сделало их достаточно известными в дизайнерских кругах. Так их и нашел Роберто, который отличался особым перфекционизмом в своих проектах.

На встрече им предстояло обсудить всё: от штукатурки до бокалов и вилок. У подруг уже было определенное представление о том, что они предложат. Венесуэльские инвесторы немного разошлись во вкусах. Одни хотели классику в колониальном стиле, а другие тяготели к модерну. Нужно было разработать концепцию, которая устроила бы всех. Подруги долго ломали над этим голову, и идеи нашлись. Оставалось только утвердить их с помощью Роберто.

Было около семи вечера. В открытые окна джипа врывался легкий бриз. Нина вернулась в реальность и включилась в обсуждение предстоящей встречи.