Это было единственное, хоть сколько-нибудь, приличное обучение, полученное мной в «Летающей тарелочке», как я называла про себя нашу компанию. После данного краткого курса я могла организовывать оплату, распечатывать и выписывать счета без ошибок, конечно, если ошибки не были сделаны боссом, чье отношение к работе можно было с легкостью назвать безалаберным.

Меня поразил один факт. Джон никогда не выдавал полную информацию, давая кому-либо поручение. Например, он мог позвонить с другого конца города, попросить меня позвонить Нику и внезапно повесить трубку. Он вечно куда-то спешил, а я вечно ломала голову над его задачками. С тем же самым Ником вышло недоразумение: в нашей офисной телефонной книге было пять(!) Ников. Какой из них? Что ему сказать? По прибытии в офис босс орал, как резанный:

– Почему ты не позвонила Нику?! Ты мне можешь сказать?! – метал он громы и молнии.

– А что я должна была ему сказать? – защищалась я. – Привет, Ник, босс меня попросил тебе позвонить, но не сказал зачем.

– Разве я не сказал тебе зачем? – удивлялся шеф.

– Нет, ты повесил трубку и не отвечал на мои настойчивые звонки.

– Да? Мне показалось, что я сказал тебе, – пожимал он плечами.

Он никогда не извинялся; ведь, для него это было нормально, что все вокруг пытаются угадать его мысли. Помимо этого, у моего начальника была жуткая привычка начинать предложение и не заканчивать его. Он мог висеть на телефоне с клиентом и в то же время давать мне какие-то указания:

– В кафе в центре города не работает… Позвони нашим поставщикам… У тебя есть…?

Я превращалась в сплошное внимание, стенографируя в записной книжке труднопонимаемые задачи. Но как я могла что-либо довести до ума, если у меня не было никаких конкретных данных о проблеме. Что не работает в том идиотском кафе без названия? Каким поставщикам я должна позвонить и, главное, что им сказать? Может быть, у меня и есть то, что тебе надо, но я не знаю что! А когда я спрашивала Джона, что он хотел сказать, тот вместо ответа, смотрел на меня выпученными глазами, будто я не Элина, а внезапно заговорившая чернильница, и после минутного ступора продолжал заниматься своими делами.

Через некоторое время он объявил, что моя позиция стала временной. Я пришла в ужас. Как? Ведь в день интервью меня заверили, что позиция постоянная. Означало ли это, что меня уволят через пару месяцев? Или недель? Или даже дней? Джон мне не сообщил.

Еще одна интересная страничка истории это – заказы. Я их ненавидела лютой ненавистью, потому что чувствовала себя, как полная идиотка, покупая ту или иную деталь. Босс просил меня заказать какие-то шнуры, кабели, запчасти для холодильников, стекла для витрин, но я никогда не могла выполнить поручение.

Детальной информации у меня не появлялось, даже если я выжимала все возможное из начальника. А так как я человек, мягко говоря, не совсем разбирающийся во внутренностях холодильников, морозильных камер, бутербродных прессов, масляных прессов и прочего замысловатого оборудования для ресторанов, то принимала выданную информацию за чистой воды правду и с уверенностью звонила поставщикам, которые, провели немало веселых минут, разговаривая со мной. Они спрашивали о мощности, моделях, серийных номерах и размерах требуемых деталей, но я в этом была «ни в зуб ногой».

Однажды, Джон попросил заказать какой-то кабель к холодильнику. Зная его дурацкую манеру, я начала вытягивать из него информацию:

– Какой именно кабель тебе нужен? Сколько метров? Есть ли какая-то дополнительная информация о нем, которую у меня могут потребовать поставщики?